Трое из океана

Лида чувствовала себя вконец сбитой с толку. Секрет государственной важности, который она утаила от любимого мужа, с такой легкостью выдан шоферами из их гаража едва знакомому человеку? Что же это такое? Или она в самом деле придает непомерное значение секретности своего предприятия?

— Только учти, Лидок, никому ни слова! — предостерегающе помахал пальцем Горюнов. — А то ребятам может быть неприятность. Да и мне… У нас ведь как? Есть сверхбдительные дураки. Спроси у такого: «Где это самолет шумит?», а он тебе: «Вы что, аэродром ищете?» Начитается человек детективов, и везде ему шпионы чудятся. Вообще лучше никому, даже маме с папой, не рассказывай, чем мы с тобой наедине делимся. Спокойней и нам, и им. Болтовня до добра не доводит. Согласна?

— Согласна, — ответила Лида, не замечая, что логика рассуждений мужа хромает на обе ноги. Скрытность жены оскорбила Сашу, а их разговоры он запрещает пересказывать даже родителям. «Болтовня до добра не доводи!», а сам с явным удовольствием слушает ее рассказы.

Радость примирения затмила собою все. А Горюнов уже вытаскивал из кармана сразу две плитки шоколада.

— Мы прогорим до получки! — пугалась Лида.

— Не бойся, — ласково обнимал жену Александр, вкладывая ей в рот кусочки шоколада, целуя в губы после каждой порции. — Я сегодня одного важного толстяка с кучей чемоданов на вокзал подбросил.

— Нехорошо это, «налево» зарабатывать.

— Пустяки. Не каждый же раз. И по пути. Да, кстати, как с моим оформлением, не знаешь? Двигается?

— Вчера опять просила папку. Отказал, вредный. Но я сама заходила к начальнику отдела кадров Петухову. Сказала, что ты мой муж, зять старшего конструктора Стрельченко. Он ничего не обещал, но считает, что скоро проверка закончится.

— Скорей бы! Надоело спирт возить.

В светском обществе

Майкл родился в семье выходца из Ирландии калифорнийского фермера Джеральда Дрю восьмым. Ни отец, ни мать не желали увеличения своего многочисленного потомства, но Майкл не побеспокоился спросить разрешения у своих уважаемых родителей. Он просто родился — и все тут.

По местным масштабам Джеральд Дрю был богатым фермером. Но что значило его состояние по сравнению со сказочным богатством их дальних родичей по материнской линии Джилкристов! Они не принадлежали к числу знаменитых «шестидесяти семейств» Соединенных Штатов Америки и даже к второстепенным миллиард рам. Тем не менее Джилкристы были миллионерами. Об их дворце в Лос-Анжелосе, загородных поместьях, яхтах, поездках в Африку на охоту за львами, в Биаррицу на дых в семье Дрю ходили бесконечные россказни. С младенческих лет Майкл впитывал в себя восхищение перед богатством Джилкристов, преклонение перед Всемогущим Долларом.

По вечерам, закончив объезд своих владений, сменив грубую шерстяную фуфайку на домашнюю пижаму и с наслаждением протянув ноги к горящему камину, Дрю-старший начинал:

— Чертовски здорово живут Джилкристы! Вчера мне рассказали: они внесли в благотворительный фонд Карнеги еще сто тысяч долларов. И для них это — раз плюнуть. Еще бы! Одних федеральных и местных налогов они платят в год больше миллиона долларов, Когда старик выдавал свою племянницу Сузи замуж, он устроил обед на шестьсот персон. Гости ели, сидя на лошадях верхом. Сигареты были завернуты в десятидолларовые банкноты. А из свадебного пирога выскочила почти голая певичка!

— Джеральд, что ты говоришь детям! — пыталась остановить мужа дородная миссис Марсия Дрю.

— Пустяки, — отмахивался дымящейся трубкой достопочтенный фермер. — Пусть знают, как живут настоящие американцы. Я слыхал, стены в ванной комнате миссис Барбары Джилкрист отделаны под джунгли: на золотой тафте нарисованы обезьяны, свисающие с пальм, цветистые фламинго, зевающие крокодилы и еще пропасть всякой дряни. А в туалетной комнате — хи-хи! — сиденье из каррарского мрамора, отделанного золотом. Старик Джилкрист — голова! Он сумел сделать свой бизнес. Его детям и в сто лет не размотать того, что нажил их папаша.

— А как он нажил такие деньги? — жадно спрашивал Майкл.

— Это, сынок, длинная история. Началось с того, что после первой мировой войны Джилкристы сумели за бесценок купить у правительства семь судов типа «Президент» и перепродали их потом пароходной компании «Доллар лайн» с миллионным барышом.

В другой раз Дрю-отец повествовал своим отпрыскам о транспорте преуспевающего олигарха:

— Старик прикупил себе этой весной еще одну яхту. Теперь их у него три. А сыну, не Тэду, а младшему — Чарльзу, подарил «Линкольна». Кузов отделан внутри леопардовыми шкурами по две тысячи долларов штука. Ни центом меньше! Сам-то старик больше любит лошадей.

Соседями у Дрю были сплошь русские молокане, выходцы из царской России. Поволжские хлеборобы, они не признавали попов, отвергали обряды официальной церкви, отказывались от службы в армии. Молокан сослали на Кавказ, потом, в поисках лучшей доли, они бежали в Америку. Большинство сектантов сгибло в нищете, но некоторым удалось обзавестись «фармами», выбиться в люди.