Трое из океана

— Как и следовало ожидать, товарищ генерал-лейтенант!

Прозрение

Почти год Владимир Прозоров работал помощником машиниста, но все еще не мог свыкнуться с тем, что это он стоит на левом крыле красавца «СО», следит за водой, паром, арматурой, ухаживает за машиной.

Весной его наставник машинист Семен Николаевич Долгих собирался уходить на пенсию, и Прозоров готовился принимать паровоз. Государственный экзамен он уже выдержал, заветный документ лежал в левом верхнем кармашке кителя.

Чтобы ускорить стажировку помощника, Семен Николаевич все чаще, при каждом удобном случае, уступал ему правое крыло. Сегодняшний рейс Прозоров также провел почти целиком за рычагами управления. Денек выдался безморозный, тихий. Паровоз хорошо держал пар, легко тянул состав. Высунувшись из окошка, чувствуя, как студеный ветерок приятно пощипывает лицо, Прозоров напевал вполголоса «Едут новоселы».

Приятно было ощущать себя молодым. Радовало приближение самостоятельной ответственной работы. Даже подсознательная постоянная горечь от неразделенной любви к Лиде Стрельченко растворилась сегодня в общем светлом настроении.

Колеса паровоза мерно стучали на стыках рельсов, мощное трубное дыхание паровой машины спугивало птиц с заснеженных сосен, и в такт ему Владимир выводил созвучные пейзажу слова песни:

Родины просторы: горы и долины.В серебро одетый, зимний лес грустит…

Все в том же отличном состоянии духа Прозоров вернулся из рейса, сдал смену, попрощался с Семеном Николаевичем.

— Вечером куда? К ней? — с хитрецой подмигнул старый машинист.

— К ней, Семен Николаевич, — признался Владимир, заливаясь румянцем.

Кареглазое, круглое, чисто русское лицо помощника показалось Долгих необыкновенно привлекательным. «Такого парня от себя оттолкнула девка!» — подивился про себя машинист. А вслух сказал:

— Ты там только полегче. Не мути ей душу. Не гоже разбивать семью.

— Что вы! — вконец смутился Владимир.

Свернув с рельсового пути, Прозоров поднялся в гору к своему общежитию. На половине подъема его обогнал рычащий грузовик. По заднему номеру, освещенному фонариком, Прозоров узнал машину Горюнова. Останавливать ее было поздно. Пришлось продолжать путь пешком. Но машина ушла недалеко. Хлопнула дверца, шофер выскочил и скрылся в подъезде ближнего дома.

Поравнявшись с грузовиком, Владимир вспомнил маленький секрет, которым с ним недавно поделилась Лида: «Саша английский язык зубрит. Не расстается с учебником, так и возит под сиденьем. До того заучился, что раз дома во сне по-английски заговорил. Умереть можно! Я так удивилась!»

Прозорову пришла в голову забавная мысль. Он открыл дверцу, приподнял сиденье. «Спрячу учебник. Вот Сашка взовьется! Скажет, украли, гады», Но под сиденьем лежали только запасная камера, домкрат и сумка с инструментом.

Озадаченный, Прозоров пошел дальше. «Чудно! Лида не обманет. Значит, Сашка соврал ей? Цену себе набивает?»

До конца подъема Владимира не оставляло смутное ощущение чего-то неприятного. Радостное настроение исчезло. «Оставил дома учебник, не иначе. Не забыть поглядеть на полке. А если и там нет, разоблачу его перед Лидой. Пусть не врет ей».

Вечером, пока Лида меняла пластинку на радиоле, Владимир подошел к этажерке с книгами. Учебника английского языка не оказалось и там.

— Ты чего же врешь, Александр! — повернулся Прозоров к Горюнову.

— Я вру? Кому?

— Да вот соврал Лиде, что английский учишь, учебник даже с собой возишь. Я хотел сегодня, смеху ради, стащить его да припрятать, а его в машине и нет!

Прозоров перехватил полный неожиданной злобы взгляд Горюнова, брошенный им на жену, и пожалел о своем вопросе: «Дернул меня черт за язык. Еще поругается с ней, чего доброго, из-за меня».

— Ты меня обманывал? — удивилась Лида.

— Что ты, Лидок, — засмеялся Горюнов. — Просто Володю опередили. Вчера кто-то спер учебник в гараже.

Прозоров сделал вид, что поверил объяснению, но на самом деле любопытство его было сильно возбуждено. Настолько, что он не поленился сходить в гараж спиртоводочного завода. Там выяснилось, что ни слесари, ни грузчики ни разу не видели Горюнова с учебником в руках на ремонте или при погрузке. Неприятное ощущение какой-то тайны усиливалось.

В гараже ракетодрома оно разрослось еще больше.

— Что это все Горюновым интересуются? — досадливо спросил диспетчер и рассказал Володе о недавнем визите в гараж начальника отдела кадров Петухова.

Мелкие факты начали складываться в сознании Прозорова воедино.

Ни Лида, ни водители, ни слесари гаражей не видели Горюнова изучающим английский язык. Значит, ясно, он соврал Лиде. Зачем? Похвастаться? Но тогда почему он заговорил по-английски во сне, если не учил его ежедневно, настойчиво, до одури? Знал раньше, но скрыл? С какой целью? Наоборот, это могло бы его поднять в глазах жены и товарищей. Шутка ли, шофер знает иностранный язык!