Трое на пути в Хель-гейт

Тот пожал плечами: — Мне то зачем? Собственно, это подарок Кэти от матери. Так сказать, в знак извинения.

Она едва удержалась от смеха. «Хватит истерики!». Разжала ладонь и посмотрела на алмаз — тот слабо светился, словно изнутри.

— Морион, я не знаю, что с ним делать? Если отдам в огранку, все скоро прознают.

— Дай его мне на время. У нас в нижнем мире искусные мастера. Как ты хочешь носить его?

— На груди, как изумруд.

— Скорее всего, останется и на подвески. А оправа?

— Только платина. — Кэти с сожалением протянула алмаз, и Морион спрятал его в карман.

— Месяца через два наведайся в свой рудник и вызови меня. Мне будет любопытно посмотреть, как там у вас. А пока… вам куда?

Кэти подумала: — Надо бы вернуться на Диомид, но пилоты предупредили, что можем застрять на недели. Тогда лучше уж сразу на наш рудник. Про меня и так рассказывают сказки. Позвоню на Диомид, чтобы не беспокоились и при случае отправили наши вещи обратно.

Снова опаловый пульсирующий коридор, а затем вышли в скалистый овражек невдалеке от построек их рудника. Морион слегка обнял Кэти, кивнул Матвею и шагнул обратно в скалу.

— Мне нравится такой способ путешествия, — сказал Матвей. — Не надо мудрить с точками перехода. А почему он не называет тебя по имени?

— Стесняется, наверное. Мы ведь росли раздельно, я и не знала, что у меня есть брат в подземном мире. Отец рассказывал, что побывал здесь, но кратко, только про изумруд. Другие детали он опустил, — и Кэти фыркнула…

Толуман удивился, увидев их, и Кэти коротко рассказала о случившемся — как-никак, Морион и его брат.

— Надо же, — грустно сказал тот. — Только что потерял сестру, зато отыскался еще один брат. Похоже, отец пользовался успехом у женщин.

— А ты слишком рано женился, — съязвила Кэти. — Хотя посмотрим, что с тобой станет, если и ты пропадешь на год.

Обсудили поездку на Диомиды и решили, что от них вести туннель вряд ли стоит, хотя последнее слово оставалось за экономистами.

— При круглосуточной работе туннельных машин проходка с двух сторон займет семь-восемь лет, — сказала Кэти. — Терпимо, к этому времени вся магистраль будет построена.

Матвей усмехнулся: — Три года назад ты говорила, что на всё понадобится шесть-семь лет.

— Милый, — улыбнулась Кэти. — Я и не рассчитывала столько тебя удержать.

Но конечно, главный разговор был об алмазах. Несмотря на снисходительную улыбку Матвея, Кэти проверила, плотно ли закрыты окна.

— Нас долго не трогали, и мы немало продвинулись, — сказала она. — Давайте забудем прежние страхи и объявим о продлении Северной магистрали на запад. Иначе я не представляю, как мы сможем приобрести в собственность хотя бы те две кимберлитовые трубки. Если выкупать землю без такого обоснования, это вызовет подозрения. А я не хочу рисковать.

— Разумно, — согласился Матвей. — А вот после этого надо будет еще раз переговорить с Верховным координатором. Слишком большой кус мы отхватываем. Нужно содействие Российского союза, да и добавочное финансирование не помешает.

Толуман покачал головой: — Платина, а теперь еще и алмазы! Щедро нас одаряют. Не нашлось бы других охотников за этими сокровищами?

Работы добавилось, в консорциум требовалось вовлечь больше фирм Российского союза. Проект западного участка магистрали составляли в Новосибирске и удивились, зачем нужно прокладывать ее по болотам Среднесибирского плоскогорья? Проявил изворотливость Толуман, доказав, что так путь будет короче, а главное, магистраль откроет доступ к громадным запасам угля Тунгусского бассейна. Уголь был снова в цене: из него не только делали суспензию для ТЭЦ, но разработали технологию прямого получения электричества с помощью катализаторов. Раньше для этого не хватало дефицитной платины, но теперь способ мог стать массовым. Кэти чуть не облизывалась, представляя, какой промышленный кластер можно создать: добыча алмазов, компактные угольные электростанции, безотходные химкомбинаты. Канадские масштабы казались мелкими…

Скупкой земли поручили заняться Толуману. Цены несколько выросли, когда о новой дороге было объявлено, но для целей промышленного освоения остались достаточно низкими. Поэтому участок с обеими трубками приобрел без проблем, а вот искать другие не стали, чтобы не засветиться прежде времени.

Настало время наведаться и за алмазом.

Отправилась с мужем. Шахта уже заметно углубилась, и в пустом штреке, который вел к выработанному карману, Кэти постучала изумрудом по стене. Снова хрустальный звон, а через некоторое время мир качнулся вокруг, и стены опалово замерцали. Появился Морион — в той же темной одежде и с улыбкой на бледном лице. Бедняжка, ему явно не хватает солнца. Но улыбка исчезла, а Морион озабоченно огляделся.

— Здравствуй, сестра, — сказал он и кивнул Матвею. — Так это и есть ваш рудник? Что-то здесь не так…

— Крепление? — нахмурилась Кэти. — Вроде Толуман за этим следит.