Трое против Пинкертона

– Ну как же, если девушка оставила коня и переоделась в платье, самый простой и быстрый способ покинуть город с багажом это железная дорога, – довольно заявил Том. Видишь, не только ты можешь быстро соображать.

– Я не еду на вокзал, – отрезал Эд. И повторяю, я не решил нужен ли мне ты. Запомни это! Судя по всему, не очень то ты и умён.

– Постой почему мы не едем на вокзал? Там можно расспросить людей, кто-то мог её видеть, как она садилась в поезд.

Эд продолжал молча ехать вперед, не обращая внимания на Тома.

– Хорошо, скажи мне куда ты едешь? – сдался О'Лири. Хочешь поговорить с Карлосом? Думаешь, он сообщник? Она не поехала на вокзал? Ага, лошадь это для отвода глаз! Она прячется у Карлоса!

Эд с жалостью посмотрел на Тома и, чтобы обуздать обильно бьющий фонтан догадок, сказал:

– Мне нужно встретиться с Далтонами.

– С Далтонами?! – поразился молодой спутник Эда.

– Конечно, денег мы уже банку не вернем. Потому, что их забрали они, а вот женщину, которая везет такую сумму должны были запомнить.

– Господи! Ограбление поезда! Как я мог упустить это! Но постой, как ты встретишься Далтонами? Они же бандиты! Их ищут все Пинкертоны страны и не могут найти!

– Я когда-то знал покойного Фрэнка Далтона и знаю кое кого из их друзей и родственников.

– Ты меня всё больше поражаешь, – искренне проговорился Том. Кто ты такой?

– Я Кукурузный Эд, – сказал старик.

– Что за чушь, ну и имечко, это же смешно, хотя постой, – задумался О’Лири. Я слышал про тебя, давно правда. Точно! Это же ты одним только ножом убил трёх апачей, которые выследили тебя на кукурузном поле?

– Было дело, тогда мы гонялись за Джеронимо, – ответил Эд и его лицо исказила жестокая гримаса.

Том О’Лири уже совершенно по-другому, с опаской, посмотрел на своего нового знакомого.

Москва, февраль 1892

«Конечно, легко было сказать, что он теперь должен заниматься исключительно убийством Алексея, – думал Иван, – а что прикажете делать с текущими делами? Бросить?».

Бросить текущие дела было нельзя, какие-то нужно было закончить, а что-то передать коллегам. Поэтому с утра Иван был на службе. В коридоре он столкнулся с Сахаровым.

– А, Иван Иванович, доброе утро, слышал Вас всё же отрядили заниматься убийством Стрельцова?

– Так и есть, но я не уверен, что это хорошая идея. Лучше бы всё было в рамках стандартных процедур.

– Возможно, Вы правы, но это Ваш шанс сделать карьеру. Такие случаи выпадают не часто, поэтому отнеситесь к делу со всей серьёзностью. Если нужен будет совет обращайтесь!

– Спасибо, непременно, – поблагодарил Трегубов.

– Кстати, я интересовался вашим дворником, в жандармском управлении он не числится в списках их агентуры. А вот и они сами, легки на помине.

Трегубов обернулся и увидел мужчину в шинели нараспашку, под которой был виден синий жандармский мундир с аксельбантами. Одной рукой жандарм придерживал шашку, в другой держал форменную меховую шапку с красным верхом. Офицер решительно подошел к беседующим следователям и представился.

– Доброе утро, господа, ротмистр Смирнов, – представился он. Кто из вас будет Трегубов Иван Иванович?

– Вот он, – сказал Сахаров, видя, что Иван медлит с ответом.

– Да, это я, а в чём, собственно дело? – спросил Трегубов ротмистра.

– Вы должны проследовать со мной.

– Должен? Куда? – удивился Иван.

– В жандармское управление.

– Но зачем? У меня множество дел. Я занят.

– Зачем не знаю, но дела придётся отложить. Вас ждёт Николай Иванович Петров.

Сахаров и Трегубов переглянулись, генерал-лейтенант Петров был начальником штаба Отдельного жандармского корпуса.

– Хорошо, – сказал Иван ротмистру, – пойду, только возьму пальто.

Поездка не заняла много времени, поскольку губернское жандармское управление в то время располагалось на Малой Никитской улице в доме номер двадцать.

Будущий директор Департамента полиции в свои чуть более пятидесяти лет был уже практически совсем седым, именно поэтому в глаза сразу бросались густые черные брови над подвижными глазами генерала. Николай Иванович был опытным и талантливым управленцем. Он поднялся с самых низов. Окончил кадетский корпус, а затем последовательно менял погоны, начав с поручика и закончив генеральскими. Трегубов знал, что подчиненные любили Петрова, который был требователен, но справедлив.

– Присаживайтесь, Иван Иванович, – генерал указал на кресло, стоявшее напротив стола. Чаю с дороги?

– Спасибо.

– Принеси две чашки, – Петров обратился к своему адъютанту, а затем внимательно посмотрел на Ивана. Я знаю, что Вы встречались с Александром Николаевичем Стрельцовым, и он дал Вам задание провести расследование убийства его сына.

– Да, но как Вы так быстро узнали? – удивился Иван.

– Хороши же мы были, если бы не знали, что происходит у нас под носом. Я знаю, какое поручение тайный советник дал своему сыну. Господин Стрельцов занимает неверную позицию в отношении работы жандармского управления. Мне хотелось бы понять какую позицию занимаете Вы? Он же поручил Вам не только расследовать смерть сына, но и закончить его отчёт, верно?