Трое против ведьмы

Элдвин со Скайлар бросились было к бревну, однако к ним устремился солдат с секирой. Он уже почти настиг фамильяров, и было ясно, что добежать они не успеют. Солдат их опережал.

– Элдвин, ну сделай же что-нибудь! – крикнула Скайлар. – Используй свой телекинез!

Элдвин не знал, что ответить. С каждым часом признаться Скайлар и Гилберту, что он самый обыкновенный кот, становилось все труднее – особенно в такие минуты, когда товарищи на него рассчитывали.

А солдат надвигался, вскинув свою секиру.

– Чего же ты ждешь-то?! – взмолился Гилберт.

– Я никогда не делал этого, бегая по болоту, – в отчаянии промяукал Элдвин. – Мне это не дает сосредоточиться…

И вдруг случилось чудо: валявшийся на земле сук начал сам по себе подниматься на воздух, преграждая путь солдату. Скайлар, Гилберт и Элдвин следили за ним как завороженные. Элдвин просто не верил своим глазам. Стражник, конечно, увидел парящий в воздухе сук, но уже слишком разогнался. Не успев остановиться, он споткнулся и рухнул ничком.

Фамильяры благополучно добежали до бревна и принялись спихивать его в воду.

– Получилось! – радовался Гилберт.

– Знаешь, Элдвин, ты мог бы и не ждать до последней секунды, – заметила Скайлар. – Но, вообще, лучше поздно, чем никогда!

Элдвин был ошеломлен. Вряд ли это он сам поднял на воздух тот сук. И его сомнения тотчас же оправдались: кот увидел настоящую причину «телекинеза». Четыре хамелеоновых краба потащили сук вдоль берега в сторону плотины, которую они строили. За несколько секунд до этого они были невидимы благодаря своим маскирующим заклинаниям. На Элдвиново счастье, Скайлар с Гилбертом были слишком заняты тем, что отпихивали бревно от берега, и не заметили крабов, которые теперь сделались видимыми. Так что его тайна пока что оставалась тайной.

Пока фамильяры пытались разогнаться, солдат с секирой снова поднялся на ноги и ринулся прямо на них. Он снова вскинул оружие – но ударить не успел. Секира запуталась в лианах и вырвалась у него из рук. Трое друзей оглянулись посмотреть, кто же обезоружил их врага. Это был отец Гилберта!

– Папа?! – удивился Гилберт: он уж никак не ожидал увидеть отца в гуще схватки.

– Плывите, плывите! – крикнул отец. – Ваши верные нуждаются в вас!

Элдвин с Гилбертом принялись грести изо всех сил. Папа Гилберта у них за спиной размахивал своим боевым бамбуковым посохом. Он защищал Гилберта и прочих фамильяров с яростью отца, защищающего свое дитя. На солдата сыпался град болезненных ударов. Глядя на это, Элдвин передумал и решил, что, возможно, лучше все-таки не быть сиротой. И снова пожалел, что не знает своих родителей.

Пока воинство древесных лягушек добивало оставшихся солдат, фамильяры тихо гребли навстречу вечерней прохладе.

– Да, Элдвин, ты нас всех просто спас! – квакнул Гилберт.

Элдвин натянуто улыбнулся, понимая, что его обман рано или поздно все-таки выплывет наружу. Вот попросят его снова пустить в ход телекинез, а никаких хамелеоновых крабов поблизости не окажется! А ведь в следующий раз от этого может зависеть жизнь Джека…

– Да, ты нас очень выручил! – добавила Скайлар. – И буквально в самый последний момент!

Эти слова она сказала каким-то таким тоном, что Элдвин заподозрил: вообще-то, сойка ему не очень верит.

Они гребли все дальше, глядя, как на небе меняются закатные краски. Солнце уже садилось. Оставалось всего двое суток до того, как защитные чары Кальстаффа развеются, и их верные окажутся беззащитны перед жестокой королевой.

10

Фамильяры в розыске

Зачарованное перо бегало по пергаменту, рисуя леса, ущелья и пустыни рядом с начерченной прежде картой пути до Сорных пустошей. Элдвин смотрел, как Писарус начертал слова «пикированное» над нагромождением горных вершин, и «Погребенный Дворец» – над лугами вверху страницы. Фамильяры пристали к суше, едва завидев впереди твердую землю. Теперь они сидели на берегу топей Даку, залитом светом только взошедшей луны, и прокладывали новый путь.

– Молодец, Писарус! – одобрила Скайлар, разглядывая дорогу, начерченную черным по белому.

Элдвин заглянул ей через плечо – и осознал, как далеко раскинулись земли королевства.

– Ничего себе! – мяукнул он. – Какая же наша Огромия… огромная!