Трое в «копейке», не считая зайца Митьки

9.30. Выезжаем из Новогрудка. На окраинной улице типичная (по словам С.С.) для местечка картина: лавка керосинщика, как правило, еврея («яврея» — на местном говоре), аптека (хозяин тоже «яврей»), костел, корчма, волостная управа… Одним словом, «улица, фонарь, аптека…»

9.45. Едем в сторону города Лида. С.С. разглагольствует, что лидское пиво — лучшее в мире, что Лида в этом качестве — Мюнхен Беларуси. И нам нельзя проехать мимо, не вкусив этого божественного напитка.

— Чем больше удовольствий мы пропустим здесь, тем больше их нас ждет впереди! — Термин «пропустим» в данном случае следует понимать как «глотнем».

B.П. и А. К., как самые сговорчивые, тут же откликаются строфой:

Хорошая девочка ЛидаНа улицах Лиды живет.Она не читает Майн Рида,

Но пиво стаканами пьет!

C.С. отозвался на экспромт:

Вас рифмами слабит отчаянно,Как будто с касторки несет…

Обиды на нашего гида мы не затаили, поскольку рекламируемое им лидское пиво и в самом деле оказалось вкусным и в меру холодным.

10.06. После пива легче дышится и говорится обо всем.

В. П. рассказывает, что вчера у С.С. в Интернете на своем сайте прочитал письмо от некой Ольги М., которая упрекает его за «чернуху» в последних книгах, начиная с «Лоцмана»…

(Это у Крапивина-то «чернуха»? Почитала бы она, скажем, Н. Коляду…) А одна старушка задает Командору (по Интернету же!) такие богословские вопросы, на которые ни один епископ или профессор теологии, скорее всего, не ответит.

Теперь В. П. в задумчивости. Он привык добросовестно отвечать читателям, но что написать им сейчас, не знает. Особенно по поводу «чернухи». Совместно уговариваем его отложить решение вопроса до возвращения домой. В. П. соглашается отложить при условии, что ему дадут глотнуть коньяку.

— Это после пива-то! — возмущается Митька.

— А ты не пей, если не хочешь!

Но Митька хочет. Тем более что лидским пивом он пренебрег.

Заводим разговор о литературе. С.С. наизусть декламирует отрывок модного сейчас в Беларуси прозаика N. (сам батька на одном из последних пленумов его похвалил, мол, вот так надо всем писать!):

«Богатый будет нынче житный укос, много мужики самогонки наварят…»

10.10. Едем по местам, где в годы войны был штаб Армии Крайовой. Кстати, С.С. рекомендовал А. К. и С. А. на время поездки в Западную Белоруссию снять армейский камуфляж, в котором они путешествуют. Советскую (российскую) армию здесь до сих пор не любят. Еще бы! В местных лесах, по словам С.С., до 1956 года водились националисты, которые при поддержке ЦРУ вели борьбу с Советами…

С.С. развлекает публику своими рассказами. Один из них, связанный с «военной» ситуацией и литературой одновременно, приводим без сокращений.

«…В застойную эпоху сидели мы с приятелями в университетском общежитии. За рюмкой чая вместе с соседями по блоку — студентами из старинного датского города Орхуса. Их в советский вуз прислали на стажировку по части славянских языков. Парни оказались вполне свойскими, и сокурсник мой Сева (староста курса и человек, как-то связанный с органами) в порыве душевной теплоты и откровенности завел такую речь:

— Хлопцы! И сами вы замечательные, и королевство ваше датское тоже замечательное! Но одного не могу понять: зачем Дания состоит в агрессивном блоке НАТО? Да неужели у вас всерьез кто-то думает, будто СССР способен обидеть маленькую страну?

— Не думаем, а знаем точно, что в Советском Союзе давно вынашивались планы агрессии против нас, — вынув трубку изо рта, невозмутимо ответил Бент, один из датчан.

Сева, хотя и считался на факультете неким политфрондером, теперь аж зашелся от праведного негодования. Начал страстно излагать суть последних советских мирных инициатив.

Но датчанин также убежденно ему в ответ:

— Планы агрессии вынашивались. Причем эта идея отражена в советской литературной классике.

— Где, в каком произведении?! — завопил Сева.

Бент взял с полки томик Ильфа и Петрова, раскрыл то место, где описывается, как Остап, накануне изъявший-таки у Корейко миллион, едет по пустыне на верблюде и рассуждает вслух.

Рассуждает он вот о чем.

«Ну, стал я миллионером. И чем бы мне теперь заняться?.. А не объявить ли себя вождем местных племен, купить у англичан оружия и пойти на кого-нибудь войной? На кого? А хотя бы на Данию. Повод? А зачем они убили Гамлета — принца и наследника своего законного? И вообще покойный Паниковский замечательно бы смотрелся с жирным датским гусем…»

— Убедились? — печально произнес Бент, закрывая произведение советских классиков.

Крыть Севе было нечем…»

10.15. Проезжаем местечко Уселюб. Ехидничаем: не отсюда ли пошел содомский грех и все другие непонятные явления в интимной сфере? С. А., кинув взгляд на спидометр, говорит, что там уже цифра 4000. Опять же повод…