Трое в лодке (не считая собаки)

Considered as a work of art, I may say it irritates me.	Как произведение искусства она меня, можно оказать, раздражает.
Thoughtless friends jeer at it, and even my landlady herself has no admiration for it, and excuses its presence by the circumstance that her aunt gave it to her.	Мои легкомысленные приятели глумятся над ней, и даже квартирная хозяйка не слишком ею восхищается, оправдывая ее присутствие тем, что это подарок тетки.
But in 200 years' time it is more than probable that that dog will be dug up from somewhere or other, minus its legs, and with its tail broken, and will be sold for old china, and put in a glass cabinet.	Но более чем вероятно, что через двести лет эту собачку — без ног и с обломанным хвостом — откуда-нибудь выкопают, продадут за старый фарфор и поставят под стекло.
And people will pass it round, and admire it. They will be struck by the wonderful depth of the colour on the nose, and speculate as to how beautiful the bit of the tail that is lost no doubt was.	И люди будут ходить вокруг и восторгаться ею, удивляясь теплой окраске носа, и гадать, каков был утраченный кончик ее хвоста.
We, in this age, do not see the beauty of that dog.	Мы в наше время не сознаем прелести этой собачки.
We are too familiar with it.	Мы слишком привыкли к ней.
It is like the sunset and the stars: we are not awed by their loveliness because they are common to our eyes.	Она подобна закату солнца и звездам, — красота их не поражает нас, потому что наши глаза уже давно к ней пригляделись.
So it is with that china dog.	Так и с этой фарфоровой собачкой.
In 2288 people will gush over it.	В 2288 году люди будут приходить от нее в восторг.
The making of such dogs will have become a lost art.	Производство таких собачек станет к тому времени забытым искусством.
Our descendants will wonder how we did it, and say how clever we were.	Наши потомки будут ломать себе голову над тем, как мы ее сделали.
We shall be referred to lovingly as "those grand old artists that flourished in the nineteenth century, and produced those china dogs."	Нас будут с нежностью называть "великими мастерами, которые жили в девятнадцатом веке и делали таких фарфоровых собачек".
The "sampler" that the eldest daughter did at school will be spoken of as "tapestry of the Victorian era," and be almost priceless.	Узор, который наша старшая дочь вышила в школе, получит название "гобелена эпохи Виктории" и будет цениться очень дорого.
The blue-and-white mugs of the present-day roadside inn will be hunted up, all cracked and chipped, and sold for their weight in gold, and rich people will use them for claret cups; and travellers from Japan will buy up all the "Presents from Ramsgate," and "Souvenirs of Margate," that may have escaped destruction, and take them back to Jedo as ancient English curios.	Синие с белым кружки из придорожных трактиров, щербатые и потрескавшиеся, будут усердно разыскивать и продавать на вес золота: богатые люди будут пить из них крюшон. Японские туристы бросятся скупать все сохранившиеся от разрушения "подарки из Рамсгета" и "сувениры из Маргета" и увезут их в Токио как старинные английские редкости.
At this point Harris threw away the sculls, got up and left his seat, and sat on his back, and stuck his legs in the air.	В этом месте Гаррис вдруг бросил весла, приподнялся, покинул свое сиденье и упал на спину, задрав ноги вверх.
Montmorency howled, and turned a somersault, and the top hamper jumped up, and all the things came out.	Монморенси взвыл и перекувырнулся через голову, а верхняя корзина подскочила, вытряхивая все свое содержимое.