Трое за те же деньги (сборник)

Мы внимательно наблюдали. В конце концов, при разборках в преступном мире существует старый обычай: убийца почитает своим долгом прислать жертве самый большой венок.

Однако непохоже было, что в нашем случае убийство совершено профессионалами. Короли порока редко пользуются такими мудреными способами; выстрел из проезжающего мимо автомобиля, очередь из автомата или подстроенная автомобильная катастрофа – вот их методы.

А убийце «Француза» его преступление стоило немалых трудов. Разумеется, подмешать наркотик в спиртное – пара пустяков. Но тот, кто это сделал, должен был кое–что продумать заранее. На подносе официантки бокалов много. Как же мог убийца знать, какой бокал достанется «Французу» Мэлмену?

Сам собой напрашивался вывод, что официантка – соучастница. Хотя поверить в это было трудно. Милая, открытая женщина выглядела более невинной, чем многие ее коллеги. Хотя на внешность никогда полагаться нельзя – прежде всего это касается убийц, – но до сих пор мы не смогли установить наличие хоть какой–то связи между ней и «Французом».

Ее муж стоял за игорным столом рядом с Мэлменом. Ему тоже нетрудно было тайком подмешать наркотик в стакан «Француза». Сантиметрах в двадцати ниже края игорного стола идет узкая полочка, на которую игроки ставят свои бокалы и пепельницы. Несомненно, на этой полке стоял и стакан «Француза». Для Майкла Ковски не было ничего проще, чем подсыпать туда хлоралгидрат.

Однако и здесь мы не видели причины, по которой Ковски мог пойти на убийство. С таким же успехом в этом можно было обвинить любого, кто играл за тем столом.

Крупье Грир все еще оставался в Лос–Анджелесе. Мы узнали, что там заболел его отец. Вполне уважительная причина. В его прошлом тоже не обнаружилось ничего подозрительного.

Оставались еще Пангуин и Дэниельс, но прежде чем вновь их допрашивать, мы хотели дождаться похорон и посмотреть, не появятся ли тут какие–то зацепки.

До сего момента не прорезалось ни малейшего намека на мотив убийства. Если бы «Француза» убили несколькими годами раньше, подозреваемых нашлось бы множество. Но он был стар и – насколько мы знали – давно отошел от дел. А из–за проигрыша вряд ли кто–нибудь настолько рассвирепеет, чтобы решиться на убийство.

На траурной церемонии никого из служащих отеля видно не было. Толпились лишь зеваки, туристы, да Пинки Уайт, которому предстояло подготовить репортаж об этом событии для «Кроникл».

Пинки вышел из толпы и остановился у моей машины. Более необычного репортера трудно было себе представить. Волосы у него на самом деле розовые. Это маленький, подвижный человечек с двумя слабостями: женщины и игра по системе. Ни в том, ни в другом он, похоже, особых успехов не добился.

– Добрый день, Макс. Жарковато сегодня, да?

На круглом лице выступили капли пота. Он был в одной рубашке, с фотоаппаратом через плечо.

– Могу я подсесть к тебе на минутку?

Не дожидаясь разрешения, он открыл дверцу и, тяжело дыша, сел рядом со мной. В машине работал кондиционер. Я за все эти годы привык к Пинки, как привыкают к легкому похрапыванию соседа. Он парень неплохой, но иногда ужасно действует на нервы.

– Ну, что новенького? Кто прикончил старика?

Я покосился на него. Мы пока держали факт убийства в тайне; публично о начале расследования предстояло сообщить лишь на следующий день.

– Что ты имеешь в виду, говоря «прикончил»?

Пинки понимающе улыбнулся.

– Ну послушай, Макс, я ведь не вчера родился. Ваши люди рыщут по всему городу и задают дурацкие вопросы. Если бы вы не почуяли что–то неладное, вся эта история была бы забыта еще позавчера.

– Дружище, – сказал я, – с твоей фантазией нужно писать для телевидения.

– Только не уходи от ответа.

– Поговори с Ортоном, – посоветовал я. – Ты прекрасно знаешь, что не должен задавать мне такие вопросы. А теперь вылезай, если не хочешь уехать вместе со мной в управление. С меня этого представления достаточно.

В управлении меня окликнул дежурный:

– Вас ожидает какая–то женщина, лейтенант.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Она хотела поговорить с шерифом. Его нет, и Боба Ортона тоже. А Кейн сказал, что слишком занят.

Он казался удивленным, так как Кейн редко отказывал в приеме посетителям.

– И что же?

– Она вдова «Француза» Мэлмена.

Я был поражен.

– Вдова? – я даже не знал, что он был женат.

Дежурный пожал плечами.

– Ладно, я о ней позабочусь, – вздохнул я.

Мысленно я представил себе маленькую старушку с седыми кудряшками, может быть даже с палкой. Как же можно, однако, заблуждаться.

Женщине, которая сидела у моего письменного стола, было лет двадцать пять. Фиолетовые глаза, изумительная фигура. Ее волосы красиво золотились в лучах вечернего солнца, падавших сквозь окно. Белое платье из хлопка сидело безупречно.

Я остановился в дверях, осознав, что не смог скрыть удивления. Однако тут же взял себя в руки.

– Миссис Мэлмен?

Она робко кивнула.

– Я лейтенант Хантер.

– Добрый день, лейтенант. Я приехала, как только смогла. Узнала обо всем только из газеты.