Троя. Падение царей

– Потому что Агамемнон не дурак. Он в прошлом брал города и возглавлял успешные набеги по всему западу. Мы с тобой участвовали во многих из его набегов. Здравый смысл говорит мне, что нападение на Трою нужно будет совместить с вторжением в Дарданию на севере и с большим переходом через гору Иду на юге. Только тогда он сможет привести свои флоты в Троянскую бухту. Но нападать здесь зимой, когда его армия оторвана от других? Даже если они успешно высадятся и двинутся на юг, можно будет получить подкрепление из Трои и уничтожить микенцев. Так о чем Агамемнон думает?

– Может, он потерял рассудок, – заметил Банокл.

Каллиадес покачал головой.

– Это было бы слишком хорошо. Но я боюсь, мы просто не видим его замысла.

Глава 14

Знамения звезд

Поздно ночью Каллиадес отправился на поиски Тудхалияса. Часовой направил его к укреплениям над Морскими воротами, где Каллиадес и нашел хеттского вождя, который смотрел на север, на освещенный луной Геллеспонт.

Внизу на берег было вытащено пять галер, их команды спали на песке. В лучшие дни моряки пришли бы наверх, в город, который цеплялся за полы крепости; пришли бы, чтоб выпить и заплатить за компанию шлюх. Но теперь город был заброшен, его жители бежали в глубь страны, подальше от войны.

Суда явились сюда за припасами, прежде чем вернуться к охране проливов.

Тудхалияс оглянулся на Каллиадеса, но не поздоровался с ним.

– Ты все еще злишься? – спросил Каллиадес.

– Я зол большую часть зимы, – ответил Тудхалияс. – И пока незаметно, чтобы зима подходила к концу. Но не отягощай себя заботами, Каллиадес. Мою ярость разжег не тот деревенский увалень.

– Тогда что?

Тудхалияс холодно улыбнулся:

– Слишком долго объяснять. Итак, зачем ты меня искал?

Каллиадес ответил не сразу. Тудхалияс был сыном царя, выросшим среди чужеземной знати. Каллиадес не имел опыта общения с такими людьми. Их манеры и обычаи были ему незнакомы. Он знал только, что хетт – гордый человек и в разговоре с ним нужно осторожно подбирать слова.

– Этой ночью вспыльчивость победила, – сказал, наконец, Каллиадес. – Я подумал: не стоит оставлять все, как есть, чтобы нанесенные раны гноились всю ночь.

– Ты принес его извинения?

Каллиадес покачал головой и мягко проговорил:

– Ему нет нужды извиняться. Ты первым нанес оскорбление.

В глазах хетта зажегся огонь злости.

– Ты ожидаешь, что я извинюсь?

– Нет. Банокл забудет о случившемся к утру. Это в его натуре. Он простой человек и не умеет таить зло. Все, что ты сказал, было достаточно правдиво. Я это знаю. Даже Банокл это знает. Но важно, чтобы мы оставили случившееся в прошлом.

– Если бы он был военачальником хеттов, – заметил Тудхалияс, – и один из его командиров стал говорить так, как говорил я, кликнули бы наемного убийцу, и командира вскоре не стало бы.

– К счастью, Банокл не хеттский военачальник. И если бы завтра случилась битва и тебе грозила бы смертельная опасность, Банокл проскакал бы сквозь огонь и смерть, чтобы тебя спасти. Такова уж его натура.

– Он уже это сделал, – признал Тудхалияс, и Каллиадес увидел, что гнев его начал угасать.

Хеттский царевич снова пристально посмотрел на море.

– Я никогда не любил Великое Зеленое, – заметил он. – Я не понимаю, почему люди стремятся плавать на хрупких деревянных судах. Вы, люди моря, для меня загадка.

– Я тоже никогда не любил море, – ответил Каллиадес, – но ведь моя жизнь была жизнью воина.

– Моя тоже. Мне было пятнадцать, у меня еще не росла борода, когда отец послал меня сражаться при Кадеше. С тех пор я всегда сражался против египтян, а теперь – против племен идоноев и фессалийцев, которые пришли сюда с микенцами. Мужчины всегда говорят об окончательной победе. Я никогда не видел ни одной.

– Я тоже, – согласился Каллиадес.

– И здесь мы ее тоже не увидим, – негромко проговорил Тудхалияс. – Враг придет снова. У меня теперь меньше трехсот человек, и около тридцати раненых. Фракийцев Банокла несколько сотен, а в придачу – две сотни дарданцев, большинство из которых новобранцы. Добавь к этому пятьдесят воинов Троянской конницы, которых оставил нам Гектор, – итого получится меньше тысячи человек, чтобы удержать Дарданию.

– Я послал к Приаму за подкреплением, – ответил Каллиадес, – но сомневаюсь, что нам пришлют больше горстки пехотинцев, потому что Гектор и Троянская конница сражаются сейчас на юге.

– Ты сможешь удерживать крепость несколько месяцев, – сказал Тудхалияс, – но в конце концов угроза голодной смерти вынудит тебя ее покинуть. Если враг придет со значительными силами, будет лучше, я думаю, оставить дарданцев здесь и отступить с боем к Трое. Тогда ты все-таки сможешь получить подкрепление и вернуться.

– Опасность этого в том, что нас могут обойти с флангов, а потом поймать на открытом месте, – заметил Каллиадес. – Если мы столкнемся с легковооруженными племенами, мы сможем пробиться. Но если Агамемнон пошлет микенские отряды, нас изрубят на куски.

– Они настолько хороши?