Троя (S-T-I-K-S) [огрызок]

Филин плюнул, остановил запись, — Кажется мы с ней просто теряем время.

Челубей прекратил носиться из угла в угол и заговорил так, будто девушки в комнате не было, — Чего вообще с ней? Больная какая-то.

Умка пожал плечами, — Да я больных здесь вообще не видел, помнишь Штиблета с порванным брюхом? Сутки в болоте провалялся, и то такого жара не было.

— Точно от кваза подхватила заразу. А если помрет?

— Главное, чтобы не во время допроса, мне лицензии лишаться неохота.

Битый час Лене задавали одни и те же вопросы вокруг смерти Хазаля и оторвавшегося органа. Отвечала Лена как в тумане. Если бы не веревка поперек груди, давно бы сползла со стула на пол.

— Хазаль нас с Емелей застукал, кваз сразу, как только дверь открылась нож швырнул, прямо в горло.

— Я вообще женщина свободная, под венец никто не водил, пояс верности не надевал. Понравился кваз, ну и что что на морду страшный, торс видели какой? И руки сильные!

— Нет, не сразу умер, на колени упал, еще минуту хрипел, шнурок на шее дергал, видела.

— Не глотала жемчуга никогда, чем угодно клянусь, да я в Улье неделю первую.

— Не отрезала я ему ничего и не отрывала, он сам оторвался. Да, вот так, просто взял и оторвался. Мультик про хвостик Иа-Иа видели?

— Слушай, Умка, может время пришло, я читал, что квазы после года почти всегда бесполые.

— Яйца у них отпадают, а хрен сморщивается, до размера как твой мозг. Полностью отпасть не мог, или мог? Хрен разберешь.

Челубей подобрался, глаза сузились, — Сейчас задам важный вопрос, от твоего ответа зависит не только свобода, если ответ мне понравится, ты можешь не дожить до утра. Подошел к столу, остановил запись.

— Рассказывал ли Хазаль или кто из его окружения про Скребдорадо, упоминал ли это слово кто-то в твоем присутствии?

Лена нашла силы поднять голову и ответить с прямым взглядом, — Нет, первый раз слышу. И если вы не прекратите, я сдохну прямо сейчас.

Челубей глянул на Умку, дождался кивка, — говорил ли кто-нибудь тебе или чужой разговор могла подслушать, по-бабски, про Кладбище, упоминал ли какие-либо легенды.

— Нет, ничего такого не было.

— спрашивали ли стронги про Лео, искали ли встречи со знахарем.

— Точно нет, я с ними весь вечер провела. За столом, потом с квазом.

К ознобу и жару добавилась боль в груди, тупая ноющая, губы растрескались, мышцы шеи начало сводить судорогой. На очередной вопрос Лена простонала, — Не трогала никакую жемчужину, в Улье ни одной жемчужины ни касалась, ни белой, ни зеленой.

— Не видела, чтобы Хазаль глотал что-то, выстрелы над головой, окно взорвалось.

— Дверь открыл и смотрел растерянно, потом нож в горло, потом выстрелы.

— Охранник из автомата, сразу как Хазаль упал. Кваз в окно нырнул, охранник по коридору понесся, к лестнице, на меня даже не взглянул.

— А я что, поползла, потом встала, потом ворвались и мордой в пол, тут очнулась.

Жар от тела пошел куда-то вниз, в животе начало резать как при острейшей колике. Лену согнуло и вырвало на пол черными сгустками.

— Кажется она скопытится прямо в допросной. Тащите в подвал, мне неприятности не нужны.

— Неприятности ты уже и так заработал, по самую Марью Ивановну.

Лену подхватили под руки и поволокли как половую тряпку. Сквозь мутную пелену узнала знакомый коридор. Здравствую сосед, интересно ты живой еще? Одного взгляда на знакомого узника хватило чтобы понять, дела у него гораздо хуже, чем просто жар от неизвестной болячки. Выглядел он совсем паршиво, сидел, прислонившись к стене и невидяще водил головой. Цепи за ненадобностью лежали посередине камеры. Пленник приподнял голову и прислушался. На месте яростных синих глаз зияли окровавленные провалы. Вот скоты, глаза выкололи.

Камера напротив раньше была пустой и открытой. Сейчас в ней мелькнуло тело, лежащее лицом в грязной луже. Не признать вогнутый череп было никак нельзя. Пикапчик и тебя повязали.

Охранники открыли решетку и впихнули почти бесчувственное тело. Здравствуй знакомая камера, привет любимый матрас. Лена растянулась на полу, полежала минуту, пытаясь унять сердце, бьющееся как птица в клетке. Поползла к крану, попыталась привстать, дотянуться, но силы ее окончательно покинули.

Умка собрал бумаги и захлопнул папку, — Картина странная, вот отдельные куски все есть, а целиком не складывается. Кто их стронгов поймет, этот даже на бабе с ножом не расставался. По всем раскладам, Хазаль случайно погиб, подарок в горло словил, жемчужину достал и проглотил, но не спасло, позвоночный столб перебит.

— Стой, если хребет перебит как бы он жемчужину достал, это сразу смерть.

— Так руки точно на груди, коробку открыл, значит успел как-то.

— Как получилось, что кваз эту блядь в койку поволок? Он после смерти своей Снежинки полгода ни на одну бабу не смотрел. Почему Пикап про опасность не сказал, он же линии вероятного будущего видит?

— Пикапа допросим еще, как проспится. Пока мычит только. Остальные стронги свалили, шесть наших положили. Еще загадка, Гном за шалаву эту вступился — факт. А фантазии его знаешь? Не просто его бабы не интересуют, он в таких извращениях светился, что Хазаль со своими пухляшами — ангел.