Тройная игра. Книга 1 (СИ)

— Ели бы я сам знал... Я кровосос, которого укусил оборотень. И, как видишь, я до сих пор жив. И ко всему прочему обращался в это полнолуние.

Картер случайно выронил расческу, затем медленно выглянул из-за плеча Вэлана.

— Это как так? — в его разноцветных глазах ясно читалось недоумение.

— А еще я убил Рима, и Давид за это убил моего друга. Заставил его выйти в окно того небоскреба в Сиэтле, — выпалил Мэдлер, почувствовав, как увлажнились глаза, в носу защекотало.

В комнате повисла неловкая тишина.

Картер внезапно крепко обнял Вэлана.

— Надо развлечься, — он лихо перескочил вперед, оседлав колени гибрида, взял его за подбородок и стал красить губы. — Забудь про друга, забудь про все это дерьмо.

— Что ты делаешь? — опомнившись, Вэл сдвинул брови и вжался в спинку стула.

— Расслабься, я сказал.

Мягкая алая помада скользила по губам, внимательный взгляд Картера блуждал там же. Он сосредоточенно приоткрыл рот и облизнулся.

— Просто... отдайся... безумию, — Картер большим пальцем подправил свою работу, убедительно посмотрел в светлые глаза и вскочил на ноги. — Красные перчатки, маска, — он глянул на неправильные часы. — И пошли встречать гостей.

Он запихал дреды в красную шляпу-чулок с широченными полями, нацепил черно-золотую маску на все лицо с непонятным клювом и широкой зубастой улыбкой, схватил какие-то трубки и понесся вон.

Оглядевшись по сторонам, только сейчас Мэдлер заметил, что во всем доме не было ни единого зеркала. Он повертел в руках кусок сероватого фарфора с глубокими черными трещинами — как будто маску кинули в огонь, позволив треснуть и подкоптиться — приложил к лицу, закрыв на нем все, что выше верхней губы, и тугим узлом завязал на затылке два белых кожаных шнурка. Большой красный капюшон накинут на голову, прямые густые темно-коричневые волосы выправлены наружу, кожаные перчатки надеты.

Оглядев себя, Вэлан усмехнулся. Потом усмехнулся еще раз и рассмеялся, сначала тихо, а потом заливистым смехом.

— Я праздную Хэллоуин, — его смех стал превращаться в смех безумца.

Он положил руки на голову, трясясь от внезапно нахлынувшей истерики. Хотя, какая тут внезапность.

— Я праздную чертов Хэллоуин...

Из-под маски побежали все еще прозрачные слезы. Смех сменился протяжным скулежом.

— Вэлан! — в дверях снова показался Эдриан. Он мгновенно подскочил, схватил Мэдлера и стал выпихивать его из комнаты. — Не смей ни о чем думать, понял?!

— Он мертв, Эдриан! Мой друг мертв, а я праздную этот дурацкий Хэллоуин! Он мертв! А я в этом дебильном прикиде на дебильном празднике! Все рушится к чертям, а я отмечаю Хэллоуин!

— Ты предпочтешь полежать в гробу и пореветь? — Эдриан буквально спихивал Мэдлера с лестницы. — Я тебя отвлечь пытаюсь, мне почему-то не хочется, чтобы ты внезапно решил позагорать.

— Да что тебе от меня нужно-то?! С какой стати тебе на меня не плевать?! Тебе стало интересно, что я за чертов монстр? Какой я на вкус? Что?! — Вэлан отмахнулся от Картера и развел руки.

— Ну да, мне кажется, ты прикольный, — немного поразмыслив, Эдриан пожал плечами и, не дав больше ничего сказать впавшему в хандру парню, продолжил пихать его вниз.

Спустившись на второй этаж, Картер перекрыл проход на лестницу выдвинутой из стены решеткой, повесил замок и потащил Мэдлера дальше вниз.

На первом этаже уже слышались ликующие голоса.

В окно Вэлан увидел штук двадцать очень дорогих автомобилей: в просторном дворе стояли и лимузины, и кабриолеты, и даже кареты, запряженные лошадьми. Из них вылезали бесконечные люди, совершенно разношерстная публика в совершенно диких нарядах: и во фраках, и в бальных платьях, и в костюмах клоунов, всяческих зверей, Дракул, мумий, фей, Клеопатр — кто на что был горазд. И все, абсолютно все были в масках.

Машины продолжали подъезжать, отрыгивая все новых и новых гостей. Люди бесконечным потоком поднимались по парадной лестнице, заходили в особняк, занося все больше и больше шума в его внутренности.

У входа стояли четверо охранников, однако их деятельность ограничивалась только проверкой билетов, без обыска дамских клатчей и маскарадной бутафории, которую празднующие в избытке приносили с собой.

Времени было без двух минут полночь, и когда стрелки часов сошлись в одной точке, из банкетного зала послышались звуки органа: знаменитая фуга Баха токката де моль.

Музыка была настолько оглушающая и всепроникающая, что аж в ушах загудело.

Гимнасты с подсветкой продолжали двигаться в своем собственном ритме, одноколесные велосипеды с наездницами колесили по всему дому, принимая верхнюю одежду у вошедших и отвозя ее в гардероб.

В холле стояли возбужденная суматоха, звук стука каблуков, шуршания юбок, позвякивания всяких побрякушек, смех. Яркие костюмы пестрили своим разнообразием. Вэлан точно попал на венецианский маскарад.

Эдриан что-то проорал и бабахнул хлопушки, что прихватил из своей комнаты. Гостей накрыло разноцветным серпантином и оглушило гулким хлопком. Все ахнули и рассмеялись.

И пока прибывали все новые и новые гости, вычислить вампира среди которых было практически нереально, предыдущие проходили вглубь владений.