Тройные неприятности

— Ну ты даешь! — Борис усмехнулся. — Не в Челябинск же я тебя посылаю и не в Нижний Тагил! Ницца — чудное место, мечта поэта!

— Знаю я это чудное место! Меня там пристрелят и сбросят в море! От таких людей, как Могила, надо держаться подальше! Одно имя чего стоит! Я его и в лицо не знаю…

— А ты и держись от него подальше! Сделаешь издали несколько снимков длиннофокусным объективом… Ты ведь Васю Толстого знаешь хорошо! Снимешь его вместе с тем человеком, который придет на встречу, и сразу же приедешь обратно.

А потом мы с тобой заживем, как Фениморы Куперы. Первым делом улетим отсюда куда-нибудь подальше, например на Сейшелы…

Представляешь — теплое море, белый песок и мы с тобой — совершенно одни.., ну еще черные официанты с ледяными коктейлями…

Борис умел иногда быть очень убедительным.

— А почему ты сам не хочешь поехать в Ниццу? — пыталась сопротивляться Ксюша.

— Ну, во-первых, — ответил Борис, пряча глаза, — я не знаю в лицо Васю, а ты знаешь. А вовторых, меня самого слишком хорошо знают ростовские, если я появлюсь неподалеку от Могилы, это вызовет нежелательные вопросы.

И вообще, девушке гораздо легче подобраться к «Савою»…

В действительности он понимал, как опасна задуманная им операция, и не хотел рисковать собственной головой, предпочитая, по своему обыкновению, таскать каштаны из огня чужими руками.

— А купишь мне норковую шубу? — спросила Ксюша, уже окончательно сломленная.

— Обязательно! — радостно согласился Борис — Хотя на Сейшелах она тебе совершенно не понадобится!

Ксюша сняла комнату с балконом в двух кварталах от «Савоя» и сумела сделать несколько отличных фотографий. На двух из них хорошо был виден Вася Толстый, дружески беседующий с пожилым загорелым мужчиной, волевое морщинистое лицо которого говорило о привычке командовать и умении не задумываясь подписывать смертные приговоры. На третьей фотографии появился еще один человек — звезда российской эстрады Феликс, смазливый длинноволосый юноша с капризным лицом избалованного ребенка.

Феликс вбежал на террасу «Савоя» и недовольно обратился к Толстому:

— Вася, чем ты здесь занят? Я тебя нигде не могу найти. С кем это ты здесь секретничаешь?

О, я, кажется, знаю этого мужика, я его где-то видел…

Хорошая память на лица сослужила Феликсу плохую службу. Могила подтвердил свое умение не задумываясь подписывать смертные приговоры. Российский эстрадный певец Феликс спустя несколько часов, управляя взятым напрокат «ягуаром», не вписался в крутой поворот на горной дороге неподалеку от Ниццы и сорвался в море с пятидесятиметровой высоты.

— Сиди в Ницце, загорай! — приказал Борис своей подруге, когда она позвонила ему на следующий день. — Возвращаться пока опасно.

Когда будет можно — я тебя вызову.

Сам он решил начать готовить почву для сбора урожая.

Поразмыслив, Борис решил, что сдавать Толстого вологодским не в его интересах. Бандиты вряд ли заплатят ему хорошие деньги, а рассчитывать на их благодарность может только очень наивный человек. Другое дело — Вася Толстый. Чтобы спасти свою шкуру, он заплатит любые деньги. И деньги у него, безусловно, есть. Кроме того, что он зарабатывает как импресарио Феликса, Вася балуется еще и торговлей кокаином с молчаливого согласия вологодских, да и кое-какие грешки похуже за ним тоже водятся…

Вася Толстый вернулся в Россию сразу же после трагической гибели Феликса. И буквально на следующий день после возвращения ему позвонил незнакомый мужской голос и предложил купить несколько фотографий, сделанных на террасе гостиницы «Савой».

Вася на какое-то время потерял дар речи.

Надо отдать ему должное, он собрался достаточно быстро и проговорил почти спокойным голосом:

— Сколько вы хотите?

— Миллион. Миллион баксов.

— Это слишком много, — мгновенно отреагировал Толстый.

— А твоя жизнь — это не слишком много? — насмешливо спросил Борис-Ты ценишь ее дешевле? Ну что ж, на фотографии найдутся другие покупатели… Чекан, к примеру…

После смерти молодого рискового Вагона вологодская группировка на какое-то время оказалась без сильного лидера. Двое соперников, претендовавших на главенство, своими попытками свалить друг друга только ослабляли ее. И в это время вышел на свободу старый опытный авторитет по кличке Чекан. Одного из претендентов на главенство у вологодских Чекан убил, второй прибежал к нему с выражениями верности и почтения, и все поняли, что безвластье кончилось.

Чекан взял группировку в сильные руки.

Вот этим-то именем и припугнул Борис Толстого. Даже по телефону было слышно, как Вася испугался.

— Не надо спешить, — проговорил наконец импресарио покойного Феликса. — Я думаю, мы договоримся. Только мне нужно время, чтобы собрать деньги. Миллион. — это все же очень большая сумма…

— Жизнь — это тоже достаточно дорогая вещь, — ответил Борис. — Хорошо, даю тебе два дня…

Ему и самому нужно было время, ведь Ксюша с фотографиями была пока что в Ницце.

Борис позвонил ей и велел возвращаться.

— Только не лети прямым рейсом, — инструктировал он Ксению, — возьми билет до Рима, а уже оттуда лети в Питер.