Троица

– Изменник? – переспросил Сомерсет удивленно. – Почему же вам сразу было мне не сообщить?

Дерри почувствовал на щеках жар, несмотря на леденящий дождь.

– Иногда, милорд, знать о том, кто из людей фальшив, бывает полезно. И для этого необязательно устраивать на них облаву. Таким образом им можно скармливать ложные сведения, чтобы они подсказывали своим хозяевам неверные шаги. Если мой намек достаточно понятен.

– И тем не менее сейчас вы меня останавливаете, – заметил Сомерсет, гневливо взирая на оборванного шпиона.

– В Кенилворте, милорд, вы услышите замыслы, не предназначенные для его ушей. И мне кажется, что легче и тише выкорчевать этот зловредный сорняк на дороге, чем пред лицом королевы.

– Понятно. Так как же звать человека, который подвергает себя проклятию одним вашим словом?

Дерри поморщился подозрительному тону юного лорда.

– Звать его Хью Сэрроу, милорд. И то, что я говорю, не вызывает ни малейшего сомнения. По вашему указанию можно отослать его назад, но он в таком случае все поймет и исчезнет в стане неприятеля.

Сомерсет бросил быстрый взгляд на свое нахмуренное воинство.

– Сэр Хью? Но он один из людей моего отца! Я знаю его с детства!

– И тем не менее. Он не может войти в замок, а в особенности услышать то, что предназначается лишь для вас, милорд. Король Генрих и королева Маргарет мне по-прежнему доверяют. Это моя работа – выискивать изменников, использовать их или же ломать об колено.

– Мой отец, возможно, вас знал, мастер Брюер. Но я-то нет. Что, если я вам откажу?

– Тогда с крайним огорчением вынужден сказать, что от ворот замка вас развернут назад. – Дерри был вынужден говорить максимально непринужденно, сознавая, что люди вроде Генри Бофорта привыкли беспрекословно повелевать и ожидают, что окружающие будут потакать любым их капризам. – И войти с тем человеком, если он на свободе, вы не сможете. По вашему приказу его, пока вы разговариваете с королевой, можно связать и упрятать в каземат. Я бы тем временем не возражал провести с ним дознание, но этот человек ваш. Так что и выбор за вами.

Дерри от неожиданности опешил, когда Сомерсет повернулся и выкрикнул в сторону своего воинства:

– Сэр Хью Сэрроу! Сюда, ко мне!

Ряды со стуком пошевелились, и вперед выехал один человек, который слез с коня и натянуто подошел к своему господину и Дерри Брюеру.

– Снимите шлем, сэр Хью, – велел Сомерсет.

Рыцарь повиновался и обнажил узкое лицо с пышными усами, попеременно глядя темными глазами то на одного, то на другого собеседника.

Сомерсет наклонился к Дерри так, что тот чувствовал тепло его дыхания:

– Я предан королю, мастер Брюер. Смерть отца по-прежнему взывает во мне к отмщению, и уклоняться от него я не думаю. Если это мое испытание на верность, то вот вам мой ответ.

Без всякого предупреждения он вынул меч и махом от бедра рубанул рыцаря по оголенной шее, вкладывая в удар всю силу.

Прежде чем врезаться в плоть, клинок задел край латного воротника и высек искру, погасшую в крови и дожде. От удара сэр Хью покачнулся. Лицо его подернулось мертвенной бледностью, рука непроизвольно поднялась к горлу, и, оторопело выпучив глаза, он с размаху грянулся в грязь.

Дерри вперился в молодого человека, видя в нем ярость, скрываемую до этой поры.

– Конца этому нет, – досадливо бросил молодой Сомерсет. – У вас ко мне всё, мастер Брюер? Я промок и продрог, а еще неизвестно, что ждет меня в Кенилворте.

– Благодарю вас за доверие, милорд, – потрясенно сказал Дерри.

Своим помощникам – этому жалкому препятствию на пути следования колонны – он велел жестом убраться с дороги. Сомерсет возвратился к строю и снова сел на коня. Рыцари поехали мимо Дерри; десятки шлемов поворачивались в его сторону, наверняка оглядывая его с подозрением и неприязнью. Сделав свое дело, он осмотрительно держался в стороне от проезда.

Когда всадники скрылись, Дерри дал знак своим людям. Труп они привязали к ломовым лошадям, и он поволокся по грязи, направляясь следом за ними к замку.

Маргарет сосредоточенно смотрела, как Дерри Брюер в сопровождении еще одного человека входят и кланяются. Волосы шпионских дел мастера были прилизаны дождем, хотя перед тем как явиться к ней на аудиенцию, он успел переодеться. Неизвестно, какое предупреждение Дерри дал своему спутнику, но тот был явно в тихом ужасе от того, что находится перед королевой Англии. Был он худ как щепка, а его растрепанные каштановые волосы имели такой вид, будто он укладывал их плевками, приминая при этом ладонью. Пытаясь повторять движения Дерри, он заметно подрагивал, особенно когда выставлял перед собой одну ногу и сгибался над ней; был момент, когда Брюеру пришлось его выпрямлять, иначе бы он опрокинулся. Королева была немало потешена, хотя не показала виду.

Несмотря на бурю и дождь, окативший нынче стены и крыши, длинное лето пятьдесят девятого года сильно пропекло Кенилворт. Потрескались оштукатуренные стены замка. Нестерпимое сухое солнце светило на пустые и знойные поля; покуда хватал глаз, воздух словно тек горячими слоями над простором побуревших нагих равнин.

Маргарет здесь нравилось.