Трон из костей дракона. Том 2

– Все твои вещи в порядке? – спросил Джирики.

Бинабик кивнул.

– Да, совершенно точно, – сказал он. – Спасибо, что позаботились о наших лошадях.

Джирики небрежно махнул тонкой рукой.

– И что вы намерены делать теперь? – спросил ситхи.

– Думаю, нам пора снова отправляться в путь, – ответил тролль и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел на серо-голубое небо.

– Но только не сегодня, – сказал Джирики. – Отдохните день, разделите с нами еще одну трапезу. Нам нужно о многом поговорить, а завтра с рассветом уйдете.

– Вы… и ваш дядя… очень добры к нам, принц Джирики. И оказали честь. – Бинабик поклонился.

– Мы больше не добрая раса, Бинбиникгабеник, какой были когда-то, но учтивы. Пойдем.

После превосходной трапезы, состоявшей из хлеба, сладкого молока и замечательного, необычного и острого супа, сваренного из орехов и снежных цветов, они провели долгий день в тихих разговорах и песнях, время от времени погружаясь в короткий сон.

Однако Саймон спал не слишком глубоко, ему снилась Мириамель, стоявшая на поверхности океана, словно на полу из неровного зеленого мрамора, она манила его к себе. Саймон увидел яростные, черные тучи на горизонте и крикнул, рассчитывая предупредить Мириамель. Но принцесса его не услышала из-за ветра, набиравшего силу, только улыбнулась и снова поманила. Он знал, что не справится с волнами, но нырнул, чтобы доплыть до нее, и почувствовал, как холодная вода тащит его вниз, затягивая все глубже и глубже…

Когда Саймон, наконец, избавился от этого сна, день уже клонился к вечеру. Колонны света потускнели и наклонились вниз, словно были пьяны. Ситхи зажигали светильники в нишах, но даже глядя на них Саймон не мог понять, что служило источником света: после того как светильники ставили на места, они просто начинали испускать мягкий рассеянный свет.

Саймон присоединился к своим спутникам, сидевшим вокруг каменного стола у огня. Они были одни: ситхи, пусть и гостеприимные, тем не менее предпочитали собственную компанию и расположились в разных частях пещеры.

– Парень, – сказал Эйстан, – мы уже начали опасаться, что ты проспишь весь день.

– Я бы тоже не просыпался, если бы съел столько хлеба, сколько он, – заявил Слудиг, который чистил ногти деревянной щепкой.

– Мы договорились, что выступим завтра рано утром, – сказал Бинабик. Гриммрик и Эйстан кивнули. – Нет никакой уверенности, что мягкая погода продержится долго, а нам предстоит долгий путь.

– Мягкая погода? – сказал Саймон, хмуро посмотрев на свои затекшие ноги. – Но снегопад не прекращается.

Бинабик рассмеялся.

– Хо, друг Саймон, поговори с обитателем снегов, если хочешь узнать, что такое холодная погода. Здесь все напоминает весну кануков, когда мы резвимся нагишом в снегах Минтахока. Ну, а когда мы доберемся до гор, должен с сожалением признать, ты узнаешь, что такое настоящий холод.

«Однако он выглядит так, словно его это совершенно не огорчает», – подумал Саймон.

– Ну, и когда мы выходим? – спросил он.

– Как только на востоке появится первый свет, – сказал Слудиг. – И чем раньше, – добавил он, со значением глядя на необычных хозяев, – тем лучше.

Бинабик посмотрел на него и повернулся к Саймону.

– Значит, сегодня вечером нам нужно привести в порядок наши вещи.

Неожиданно, словно из воздуха, появился Джирики и присел рядом с ними у огня.

– Как раз об этом я и хотел с вами поговорить, – сказал принц.

– Надеюсь, наш уход не является проблемой? – спросил Бинабик, и веселое выражение его лица не смогло скрыть некоторой тревоги.

Эйстан и Гриммрик были явно обеспокоены, а Слудиг и вовсе выглядел недовольным.

– Думаю, нет, – ответил ситхи. – Но есть некоторые вещи, которые я бы хотел отправить с вами. – Он засунул руку с длинными пальцами внутрь своего одеяния и быстрым, изящным движением достал Белую Стрелу Саймона.

– Она твоя, Сеоман, – сказал Джирики.

– Что? Но стрела… она же ваша, принц Джирики.

Ситхи приподнял голову, словно прислушивался к дальнему зову, потом вновь опустил взгляд.

– Нет, Сеоман, она не принадлежит мне до тех пор, пока я ее не заслужу – жизнь за жизнь. – Он взял стрелу двумя руками, как струну, и лившийся сверху косой свет озарил сложный узор на древке.

– Я знаю, что ты не можешь прочитать эту надпись, – медленно заговорил Джирики, – но я открою тебе, что это Слова Создания, выведенные на стреле самим Виндаомейо Лучником в далеком-далеком прошлом, еще до того, как Первые люди разделились на три племени. Стрела в такой же мере часть моей семьи, как если бы ее сделали из моих костей и сухожилий, и в той же степени является частью меня. Мне нелегко с ней расставаться – лишь немногие смертные держали в руках Sta’ja Ame, – и я совершенно точно не могу забрать ее обратно, пока не расплачусь по долгу, который она означает. – С этими словами он протянул стрелу Саймону, пальцы которого дрогнули, когда коснулись гладкого древка.

– Я… не понимаю… – пробормотал он, почувствовав, что у него появились новые обязательства, и пожал плечами, не в силах продолжать.