Трон Знания. Книга 4 (СИ)

В ушах звенела тишина. Лицо овеяло запахом цветущих яблонь. Перед внутренним взором возникло деревце, усыпанное белыми цветами. Солнечные лучи, пробивая листву насквозь, пронзали окно и веером падали на домотканый половик. Комната Муна… Память потянула Малику за собой — по служебному переходу, через холл, мимо лестницы, столиков и диванов, окружённых кадками с вечнозелёными растениями.

Дыхание перехватило от запахов дубового паркета, бумаг и начищенной обуви. Это приёмная. Там всегда пахнет начищенной обувью посетителей. Справа кабинет Адэра. Слева кабинет тайного советника. Её кабинет… Всё лежит на тех же местах, будто она вышла секунду назад: на подоконнике документы и книги, на краешке стола пуговица. Малика хотела её пришить на манжету рукава, но перед отъездом засуетилась и забыла. На стене карта, разрисованная цветными карандашами: школы и больницы, дороги и заводы. На побережье причал. Она сама его нарисовала. Но это неправда, в её кабинете не было карты. Игра воображения…

Малика села. Привалилась спиной к фигурному столбику балюстрады и направила взгляд в небо. Ты наказываешь меня за то, что я делаю?

Тяжело жить, зная, что нет будущего. Будь она обычной женщиной, осталась бы с Иштаром, родила бы ему детей и повседневными заботами заглушила бы свою любовь к Адэру. Многие позволяют любить себя, хотя сами не любят. Бог всем разрешил хитрить. Всем, кроме морун. Создал таинственный народ и обрёк на вымирание. После близости с Иштаром мир Малики станет серым, а в сером мире моруны долго не живут. Она не сможет зачать от нелюбимого мужчины. И если Иштар испытывает к ней искренние чувства, он уйдёт на тот свет вместе с ней.

Но сейчас Малика думала не об этом. Её страшил путь обмана, на который она ступила. Тёмное «я» вытесняло душу, а душа сопротивлялась. Ещё можно прислушаться к себе, отказаться от ритуала и уехать, поджав хвост. Галисия, скорее всего, отправится в монастырь, где зачахнет, всеми забытая. До отъезда шабиры Альхара не успеет закрепиться в Хазираде. Что сделают с его семьёй? Самааш вернут мужу, который будет действовать намного изощрённее. Иштар женится на покорной ракшадке, и Фейхель никогда не увидит внуков. За свои грехи мужчины продолжат отдавать на заклание своих жён и детей как овец. А она сидит здесь и изводит себя мыслями: правильно ли она поступает. Правильно, чёрт подери!

Это не тёмное «я», а воин света вынимает из ножен меч и готовится к бою. Добро не может бороться со злом, прибегая только к улыбкам и уговорам. Добро должно быть безжалостным к проявлениям ненависти и несправедливости. Если добро станет равнодушным и трусливым, оно превратится в зло.

Малика вскинула руку и направила указательный палец в светлеющее небо:

— Не смей мне мешать!

Через два часа она вошла в покои Галисии. Велела Кенеш убраться и толкнула дверь спальни. Створка с оглушительным стуком врезалась в стену.

Галисия протёрла глаза:

— Ты чего?

— Сегодня назначат день твоей свадьбы.

— Свадьбы? С Иштаром? — Галисия свесила ноги с кровати. — Ты меня разыгрываешь?

— Ты примешь их веру.

— Если надо, я поверю хоть в дьявола.

— Скажешь им это, и вылетишь из Ракшады.

Галисия ущипнула себя за ухо:

— Я сплю?

— Тебе дадут другое имя.

— Да ради Бога… — Галисия встала и снова села. — Мне это снится?

— А сейчас тебя лишат девственности.

— Какой девственности?

— Не знаю — какой.

Галисия вцепилась в край перины:

— Малика… У меня нет девственности.

— Иштар в курсе.

— Кто ему сказал? Ты?

— Он не дурак.

— А кто меня… будет лишать? Разве не муж?

— Нет.

— А кто?

— Мать-хранительница и компания.

Приоткрыв рот, Галисия шумно задышала.

— Собирайся, — сказала Малика.

— Я не пойду.

— Тогда они придут сюда.

— Скажи им, что у меня женские дни.

— А потом?

Галисия стиснула ладони:

— Почему ты раньше не сказала, что девственности лишает не муж?

— Потому что не верила, что он возьмёт тебя в жёны.

Вскочив, Галисия затрясла кулаками:

— Ты всё подстроила!

— Тебе повезёт.

— Как повезёт? Такое не зарастает.

Малика пожала плечами:

— А вдруг?

— Ты издеваешься?

— Собирайся, Галисия. Нас ждут.

В комнате для проведения ритуала Чести толпились старухи. Фейхель среди них не было. Пахло мятой. Рисунок на витражном окне соответствовал запаху, и комната тонула в нежно-зелёном свете. Малика посмотрела на медицинскую кушетку, застеленную непромокаемой тканью. Скользнула взглядом по тележке на колёсиках. Чуть дольше задержала взгляд на лакированной шкатулке с серебряной спиралью на крышке.

От толпы отделилась женщина: строгое лицо, прожигающие глаза. Представилась старшей помощницей матери-хранительницы и указала на стол, на котором лежали книги, листы бумаги и ручка:

— Супруге хазира предначертано родить наследника престола, будущего хазира Ракшады. Мы должны удостовериться, что ты именно та, кто сможет родить здорового, крепкого и умного ребёнка.

Галисия присела к столу. Ей велели открыть первую книгу и прочитать текст. Галисия сначала сбивалась, неправильно произносила слова. Потом ей удалось успокоиться. Голос зазвучал непринуждённо, плавно. Шипящие фразы полились как песня.