Трон Знания. Книга 4 (СИ)

— Хлыст знает, где живёт её сестра? — спросил Адэр, глядя на сгорбленную спину Анатана.

— Он всё знает, — откликнулся Крикс. — Дети под охраной.

— Мы говорили о погоде, о детях, о друзьях, — продолжил Анатан. — В коровнике крыша прохудилась. В колодце вода мутная. В спальне половица прогнила. На рукавах рубашек она заглаживала стрелки, я ворчал. Я всё время ворчал, и не успел сказать, как сильно её люблю.

Адэр присел к столу:

— Тебе надо уехать.

— Я ничего не успел…

— Анатан, ты меня слышишь? Забирай детей и уезжай. — Адэр посмотрел на Крикса. — Я дам адрес.

— Я поеду в Рашор, — проговорил Анатан и погладил скатерть ладонью. — Я сделаю для него всё, лишь бы её отпустили.

Навалившись на стол, Адэр схватил его за грудки и притянул к себе:

— У тебя двое детей. О них ты подумал?

Анатан устремил на Адэра жёсткий взгляд. Это было непривычно…

— Подумал! Я верну им маму.

— Если Тася жива…

— Тася жива!

— Крикс найдёт её. Забери детей и уезжай. Развяжи Криксу руки.

Оттолкнув Анатана, Адэр поднялся и вышел из горницы.

Спустившись с крыльца, дал Криксу сложенный лист:

— Там ждут. Анатана с детьми и твою семью.

Крикс спрятал записку в карман:

— Отвезу их и сразу в Рашор.

— Нет. Туда никто не поедет.

— Ваше Величество, я обещал ему.

— Нет! — прикрикнул Адэр. — Составь список всех, на кого Хлыст зуб точит. Кто может пострадать, когда мы начнём действовать. И найди его сына.

— Старшего? Тормуна?

— Ты говорил, он ушёл на заработки и пропал.

Крикс пожал плечами:

— Так когда это было? Два года назад, если не больше.

— А ещё ты говорил, что Хлысту нечего терять. Возьми людей, сколько надо, и найди его сына.

Вернувшись в замок, Адэр впервые за несколько месяцев вошёл в покои Эйры. Здесь вещи тоже лежали на тех местах, где их оставила хозяйка. Слуги проветривали комнаты каждое утро, но до сих пор чувствовался запах водопадов и горных долин. Или запах остался в памяти?

Эйра не ушла, не потерялась, он сам её отдал. Великий натравил «Мир без насилия» на нищую страну, хотя мог поддержать. Умолчал о девах-вестницах, хотя мог предупредить. Провёл блестящую игру, и престолонаследник Тезара уже помолвлен. Великий сделал всё, чтобы простолюдинка навсегда исчезла из жизни его сына.

Утром Адэр сообщил советникам, что уезжает на день рождения Могана Великого.

Часть 46

***

На банкет были приглашены только избранные: короли с супругами и высокопоставленные вельможи с жёнами. Для остальных гостей — их было ни много ни мало почти двадцать тысяч — столы накрыли в гостиных, смежных с бальным залом. В ожидании именинника и начала танцевального вечера отпрыски правителей и знатные дворяне наслаждались кулинарными изысками и разнообразными винами, заигрывали с дамами, обменивались любезностями и делились новостями.

В Тезаре, как и в других государствах, существовал Закон «Об увеселительных собраниях для титулованных особ». Темы для бесед были строго регламентированы, и светское общество, желая поболтать о чём-либо запретном или пикантном, всячески изощрялось, придумывая словесные обороты и завуалированные фразы.

Говорить о Грасс-Дэморе и Адэре не воспрещалось, однако дворяне сами приняли негласное правило: на торжествах даже вскользь не упоминать престолонаследника Тезара. Его не вычеркнули из памяти, его страну не стёрли с карты мира, просто разговоры о политике, проводимой Адэром, неизменно перерастали в жестокие споры. Высший свет Краеугольных Земель раскололся на два непримиримых лагеря. Молодых сторонников Адэра было ощутимо больше, чем престарелых противников. Наверное, поэтому Моган Великий избегал прилюдно обсуждать сына.

Усмирив желудок яствами и подогрев знатную кровь вином, гости прохаживались по гостиным, предназначенным для отдыха между танцами. Там стояли бильярдные и ломберные столы, кресла и кушетки, рояли для любителей музицировать и петь. За стеклянными панелями цветущих оранжерей горели фонари и медленно падал снег.

Часы пробили половину девятого. Гости двинулись в бальный зал и выстроились вдоль стен, оплетённых золотыми лианами. К ним присоединились те, кому выпала честь присутствовать на банкете. Ровно в девять после объявления церемониймейстера на пороге зала появился Моган Великий. Отвечая кивками на приветствия, направился к возвышению, возведённому у передней стены. Люди смыкались за его спиной — так две реки в полноводье бесшумно и покорно сливаются в один неторопливый поток.

Моган поднялся по ступеням и повернулся к публике. Пока звучал гимн Тезара, гости успели отметить утомлённый взгляд Великого, запавшие щёки, заострившийся подбородок. Чёрный китель и перекинутая через плечо белая лента, усыпанная алмазами, подчёркивали нездоровую бледность лица.

Когда отзвучали последние аккорды, Моган положил руку на спинку королевского кресла, будто нуждался в опоре: