Тропа и Тропа. Миры под лезвием секиры. Книги 1-9

— Перестань язвить. Не то место. Да и момент неподходящий… По сути, он был лишь случайным избранником судьбы, скончавшимся при зачатии от ни с чем не сравнимого блаженства. Великое дело свершилось, и кому он после этого был нужен. Разве ты обеспокоен участью искорки, воспламенившей огромный костер? Конечно же нет! Ведь все внимание теперь следует уделять огню. Благодатному огню, дарующему жизнь. Не так ли? И тем не менее мы помним, что в жилах каждого вещуна течет кровь далекого предка, на краткий миг познавшего чувство любви и ради этого пожертвовавшего своей жизнью.

Его слова невольно разбередили едва затянувшуюся рану в моем сердце, и я, с ничем не оправданной желчностью, вымолвил:

— Ты говоришь так, словно сам что-то понимаешь в любви. Но это по меньшей мере смешно! С таким же успехом слепой может судить о всех красках земли и неба.

— Слепой судит о мире с чужих слов, — спокойно ответил вещун. — По-своему, но судит. Для тебя любовь одно. Для меня совсем другое… Вспышка счастья, после которой уже нет смысла жить дальше.

Приступ раздражения прошел так же внезапно, как и возник. Я ощутил стыд.

— Прости… Меня что-то не туда понесло. Давай больше не будем о грустном… Лучше расскажи о самой королеве. У нее, наверное, большая свита?

— Целая армия, — вещун оживился. — Стражники, повара, уборщики, няньки, певцы, акробаты, всякие служки, хранители сокровищ. Всех и не перечислишь. Поговаривают, что здесь, в подземных чертогах, вещунов куда больше, чем во всем остальном мире… А еще я забыл упомянуть тех, кто находится на особом положении. Как у вас называются те, кто в случае гибели королевы наследует ее обязанности?

— Принцессы.

— Целая толпа принцесс окружает нашу королеву в тайной надежде когда-нибудь повторить ее судьбу.

— Вот уж кому не позавидуешь… — что-то опять укололо меня в сердце. — Прожить всю жизнь в ожидании любви и никогда не изведать ее.

— Век принцесс недолог. Краткий рассвет — и сразу смерть. Если их лоно не порождает потомство, оно порождает яд, отравляющий тело. А на смену погибшим сразу приходят другие, полные юного тщеславия и несбыточных надежд.

— Да, — задумчиво молвил я. — Всякая избушка своей кровлей крыта. Это я про то, что у каждого свои заботы.

— Сейчас у меня одна забота. Новое яйцо. И я его добуду, — сказано это было с такой несокрушимой верой, что ей мог бы позавидовать и автор сакраментального «А все-таки она вертится».

Тут и не хочешь, а вставишь свое слово:

— Со своей стороны, обещаю в лепешку разбиться, лишь бы помочь тебе.

Парадный вход в королевскую обитель выглядел словно обыкновенный глубокий овраг, над которым мирно паслись какие-то местные козочки. Все здесь дышало покоем и тишиной, которой, к сожалению, я не мог насладиться. (Тишина природы и тишина глухоты — совершенно разные вещи. Как глоток белого вина и глоток безвкусной дистиллированной воды.)

Вот бы построить в этих краях маленький домик и жить в единении с окружающим миром и в согласии с самим собой. Да ведь такое возможно только в сказках. И то не сразу, а после долгой борьбы с разными врагами, начиная от тривиальной Бабы-Яги и кончая трансцендентным горем-злосчастьем.

— Места у вас красивые, — я оглянулся по сторонам. — Только уж очень пустынные. Почему тут никто не живет?

— Места, может, и красивые, но слава у них дурная. Если кто и забредет сюда случайно, то такого страха натерпится, что каждому встречному наперед закажет. Ничего не поделаешь, мы ведь должны охранять свои владения. Посторонним сюда лучше не соваться.

— А как же я?

— За тебя я поручусь. Этим самым, — он провел ребром ладони по своей глотке.

— Постараюсь оправдать доверие… Ну что, войдем? Хотелось бы поскорее покончить со всей этой канителью.

— Учись ждать. Нас позовут. Здесь свои правила.

Я все время поглядывал в сторону оврага, полагая, что слуги королевы должны появиться оттуда, но они вдруг возникли прямо у нас за спиной — приемчик, вполне достойный тенетников.

Внешне они очень напоминали моего приятеля (и неудивительно, ведь из одинаковых яиц вылупились), но были разодеты и разукрашены, как балаганные шуты. Наверное, у обитателей подземных чертогов подобная безвкусица считается высшим шиком.

Эх, пустить бы их пешком через заколдованную пустыню да заставить оседлать норовистого бактриана, вся бы мишура мигом слетела!

Оружие, которым были увешаны вещуны, свидетельствовало о том, что при особе королевы они выполняют роль стражников. С парочкой надежных друзей я разогнал бы все это войско метлой (каждому известно, что вещуны бойцы аховые), но между королевой и ее возможными противниками стояла совсем другая сила — беспрецедентный по размерам и сложности лабиринт, где незваного гостя на каждом шагу поджидали хитроумные ловушки.

Дело понятное, за громадный промежуток времени можно и не такое чудо создать. Например, докопаться до стенок Злого Котла, если таковые имеются.