Тропа Исполинов

Гриос, не отвечая (а мог бы ответить, и как ответить!), шагнул на улицу, напоследок хлопнув дверью так, что стоявший подле неё часовой удивлённо заморгал глазами.

- Эй, чаттарец! - поймал его за локоть Гурук. - Ну что? Решил дела? А, чёрт... Я же говорил тебе: сегодня он сам не свой. Ну, не беги, остынь немного!

Гриос стиснул зубы. Могло показаться - от гнева. На самом деле он просто боялся расплакаться - всерьёз, здесь, при всех.

Гурук тянул его за локоть.

- Садись, расскажи, как было дело. Закури, вот!

- Господ офицеров Каррадена, Бустара, Донанта и Теверса - к полковнику! - объявили от крыльца.

Гриос, двигаясь почти ощупью, опустился на бревно, как спросонок потёр ладонями лицо...

- Что это с ним? - спросил кто-то, проходя мимо. Чаттарец слышал этот голос сегодня.

- Дом у него сожгли в Коугчаре, и семья пропала... - объяснил кто-то. - Хочет вот к нам попроситься.

- Харрака-саттара бинча! - грязно, по-элтэннски выругался другой знакомый голос. - Волчье семя! Ничего, скоро они все у нас будут кровью умываться!

Гриос поднял воспаленные от слёз глаза. Капитаны Бустар и Донант поднимались по ступеням крыльца.

От волнения его начала пробирать зевота и он, не сдержавшись, зевнул - глубоко--глубоко, так глубоко, что из его горла вырвался наружу не то стон, не то вой...

- Ну вот! - весело крикнул, обнимая его за плечи, Гурук. - Была у собаки одна песня - и ту отнял!

Громкий хохот собравшихся привёл чаттарца в чувство.

Отовсюду потянулись руки с набитыми трубками. Гриос покачал головой и, сам невольно улыбаясь, полез в карман шинели - за своей...

Посиживая на бревнах, они дымили и молчали.

- Ты так, сразу, не уезжай, - сказал Гурук. - Может, он передумает. Я его знаю...

Келлангийский отряд под белым флагом спешился неподалёку. Солдаты его держались особнячком, не решаясь приблизиться. Лишь командовавший ими здоровенный рыжебородый кирасир, на ходу отвинчивая крышку фляги, добрался-таки до брёвен и - застыл вверх бородой.

- Что, парнишка, жя-абры пересохли? - осклабился кто-то.

Келлангиец в позеленевшем панцыре и остроконечной каске здорово походил на рака, только что извлечённого из воды. Это служило поводом постоянных насмешек со стороны тагров. Глотнув, он с усилием отвалился от фляги и замер, тяжело дыша в своих доспехах. Выпученными голубоватыми глазами обвёл окружающих, мол: да, братцы вы мои... Вскинулся, присел рядом с Гуруком и Гриосом.

- А-а ведь я тебя зна-аю, - обратился он к чаттарцу. Говорил он по-тагрски, но чуть-чуть растягивая гласные. - А-а ты меня не помнишь?

Гриос молчал. Не до того было.

- Хорошо бе-егает твоя коняжка! Не продашь, коне-ечно? Жаль... Всё утро за ним гоняюсь! - объяснил кирасир окружающим. - Кабы не его ворона-ая...

- Впрочем, во-от что, - прибавил он, сделав надрывный глоток из фляги, - может, ты не против был бы узна-ать, что случилось с рыбаками, у которых ты оставил парня? Или ты и э-этого не помнишь?

- И... что же вы с ними сделали? - спросил чаттарец.

- Да ничего-о! Удивительная шту-ука. Тот, кого ты подстрелил, оказался келлангийцем. Бывший военный моряк, дезертир, с хорошим келланнгийским именем - Терри Грэйа...

- И... и что же?

- А то, что он, очухавшись, чуть ли не слёзно просил не причинять вреда тем, кто оказал ему первую помощь. Мы и впрямь расчувствовались... и оставили их в покое. Предварительно, разумеется, перевернув весь дом, потому что вёз с собой этот славный Терри некое донесе-еньице, которое самым таинственным образом исчезло. И лишь потом кто-то сообразил, что пропасть пакет мог одним только способом. Что за чёрт, в конце концов! Мы пасём парня чуть не от самого Дангара, а тут врывается какой-то синий гварде-е-ец и путает все карты. Мы - тысячу извинений хозя-аюшке, - не такие уж мы и звери, между прочим! - и в погоню за твоей милостью... Дальше ты знааешь - не догнали! Узнав о сём, генерал Хорбен меняется в лице и решает, прервав завтрак... - о-о! - сейчас же ехать на переговоры к Даурадесу... И тут, по приезде, мне в руки кто-то из ваших потихоньку сует вот э-это!

Кирасир достал из-под панцыря сложенный вчетверо листок газеты "Подъем!", развернул и показал собравшимся:

- Каково, а-а?!

Затем, обернувшись к Гриосу, протянул руку:

- Почёл бы за честь быть вашим другом! Я - капитан Еминеж.

- Ну, как тут, у вас?

- А у вас? - спросил Гурук.

- Дымком попахивает.

- Так ведь и у вас тоже.

- Тебе что, ты дома. А э-этот, - Еминеж указал глазами на крыльцо, куда ушёл генерал Хорбен, - всё герои-из-зма жаждет. Желает не меньше, как спасти мир. В качестве, так сказать, защиты национального престижа. А что до того, хочет ли мир спасаться... Чё-орт его знает... Заварит - густо, разбавит - пусто. Солнышку не простит, что оно светит! И мы вместе с ним, чувствую - опя-ать полезем пальцем в чужую ноздрю. Я-то, например, ни против кого зла не держу, ни против тагркоссцев, ни против чаттарцев...

- И всё-таки - ты здесь и при оружии, - заметил кто-то.

- Так для оборо-оны же...