Тропа Исполинов

- Угу, - отозвался Норт. - Это мы сейчас, без промедленья. "Люблю тебя как душу, трясу тебя как грушу".

- Зовёт обратно, в военный союз. Дескать, а что произошло, ребята? Ничего такого. Ну, сменили опять генерала на генерала - ваше дело. У вас в стране, вообще, кинь палкой в собаку - попадёшь в генерала, да... Только поставки пушечного мяса впредь не прекращайте. Дескать, поплакал я с такой обиды, да и простил вас, засранцев. Ужо только впредь не ослушайтесь. А то...

- А то! - набивая трубку, бросил Крабат. - А то мы здесь ничего не видим, не ведаем. Их там, с той стороны, всё больше и больше.

- Посему, - продолжал Гурук, - мне поручено довести, что военный совет решил принять бой и, разгромив келлангийцев в поле, выдвигаться к Урсу. Нашей задачей будет...

Не договорив, он глубоко, с удовольствием, потянул в себя дымок. Его собеседники терпеливо помалкивали.

- Ну ты, начальник штаба, - не выдержал Крабат. - Не тяни.

- Здесь, старики, история такая, - продолжил Гурук. - Весь совет был "за", только Гриос и Карраден - против. "Даурадес никогда не одобрит всего этого". "Почему?" План вроде бы удачный. Келлангийцы стоят рыхло. Попробуют атаковать - им хуже. То, что понагнали своей солдатни - дела не решает. Здесь, на нашей земле, мы - хозяева...

- Насмотрелись мы на эту кашу, - устало молвил один из взводных. - Начнут палить - половину своих накроют. "Лучшие в мире..."

- Так вот, отчего ж? А Карраден, - он теперь начальник дангарского гарнизона, - твердит одно, мол: нет и нет. Есть слабое место... А план, ребятки, у них был такой. Организовать позицию так, будто мы подались и отступаем. А потом - загнуть мешок и пускай попрыгают... И вот - приходит Даурадес! И, как обычно: "Всё это замеча-ательно. Просто гениа-ально." Потом сразу: "Скажите, а какой людоед всё это придумал?" Генералитет, конечно, в недоумении. А Даурадес объясняет. "Я спрашиваю: какому людоеду пришла в голову мысль поставить в такое дело молодых?"

- Понятно, - сказал Норт. - Это они в "воспитательных целях". Чтоб парнишки пороху понюхали.

- Суки они, - просто отметил Крабат.

- Вот-вот... И тогда Даурадес предложил на место отступающих поставить нас, как самых опытных. Мы должны будем и бегство изобразить, и вовремя остановиться, чтоб не прорвать дыру в обороне...

- Та-ак... - вздохнул кто-то.

- Стало быть, завтра в дело? Наконец-то.

- Сколько наших поляжет... Половина? Не меньше...

- Давайте выпьем, господа.

Они выпили, не закусывая. Гурук и Крабат сидели друг напротив друга у стола. Норт потянулся за чингароссом.

- Лошадка милая, куда же ты несёшься?

А я лежу, и нет, и нет меня...

"На этих тагров дров не напасёшься!

Песком присыпьте, чтобы не вонял!"

- Кончай скулить, - предложил кто-то.

- Погоди-ка, - сказал Гурук. - Знаю и я одну из этих модных песенок. Дай-ка инструмент. Ну и развалина. Дрова ты им, что ли колол?

Чингаросс действительно побывал не в одной переделке. Его полукруглый кузов был залатан и кое-где даже подбит гвоздями. Гурук подтянул колки и отложил на стол трубку.

- Вставай, солдат! Скрипят ступени

И в дверь кулак с размаху бьёт.

А день вчерашний был последний,

Труба трубит, трубит поход.

Вот птицы чёрные пропели,

Хрипит сигнальная труба...

Ружьё к ружью, шинель к шинели,

С судьбой смыкается судьба.

Надежда милая, сестричка

Мне шлем тяжёлый поднесет,

А сердце бьётся, словно птичка,

Что так взволнованно поет.

Жизнь разошлась на половинки

Под барабанов тяжкий гром...

Блестят, блестят, блестят слезинки

На детском личике твоём.

Нам командир-мудрец прикажет

И место выберет в строю,

И путь-дороженька проляжет

От бытия к небытию.

Там, впереди - дороги, битвы,

Куда пойдем за взводом взвод...

Твоя любовь, твоя молитва -

Она спасёт меня, спасёт...

Твоя любовь, твоя молитва -

Она спасёт меня, спасёт.

- Сыграй ещё, - попросили после паузы.

Гурук со вздохом отложил чингаросс.

- Кем ты был раньше, Колдун? - спросил Крабат.

- Ну, солдатом не родился... А вообще, хотелось бы, конечно, просто вспомнить.

- Да. Вспомнить, - потёр виски Крабат. - Хорошо б, если бы пришла когда-нибудь эта возможность - вспомнить...

Предзакатным часом они поменялись окопами с молодыми.

Разведали местность. Неприятель стоял лагерем прямо напротив. Посёлочек носил бэрландское название Вендимиок и в ночи был виден издалека. Костры, огни, ржанье коней - келлангийцы явно не собирались прятаться.

- Гурук, - спросил старого солдата Норт, когда они обходили посты, - я не понимаю, война объявлена?

- Война идёт, сержант.

- Тогда, почему... Быть может, завтра ничего и не будет? Заключат мир...

- И мечтать забудь.

Гуруку хорошо было известно это чувство, приходящее, когда после долгого затишья внезапно получаешь известие о том, что назавтра - в бой.

Смерти не избежишь, она как тень крадётся всю жизнь за человеком, и когда-нибудь, когда-нибудь... Может быть завтра, а бывает - ещё раньше.