Жезлов
Савва, престарелый настоятель Свято-Троицкой церкви, отец преуспевающего столичного адвоката (Желтухин
Леонид Степанович, «не кончивший курса технолог, очень богатый человек»Жигалов
Евдоким Захарович, отставной коллежский регистратор. «А по моему взгляду, электрическое освещение – одно только жульничество… Всунут туда уголек, да и думают глаза отвести!.. Ты давай огня – понимаешь? – огня, который натуральный, а не умственный!»Жигалова
Дашенька, невеста. «Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном» (Жигалова
Настасья Тимофеевна, мать Дашеньки. «Слава Богу, прожили век без образования и вот уж третью дочку за хорошего человека выдаем»Жилин
Иван Гурьич, секретарь суда, «маленький человек с бачками около ушей и с выражением сладости на лице»Жирков
Дмитрий Григорич. «…Находился в благодушном состоянии человека, который недавно поужинал, хорошо выпил и отлично знает, что завтра ему не нужно рано вставать»Жмухин
Иван Абрамыч, отставной казачий офицер, «служивший когда-то на Кавказе, а теперь проживающий у себя на хуторе, бывший когда-то молодым, здоровым, сильным, а теперь старый, сухой и сутулый, с мохнатыми бровями и с седыми зеленоватыми усами» (Жмухина
Любовь Осиповна, «поповна, колокольного звания… маленькая, худенькая, с бледным лицом, еще молодая и красивая; по платью ее можно было принять за прислугу».«– А это, позвольте представить, – сказал Жмухин, – мать моих сукиных сынов»
Жмыхов,
действительный статский советник. «…Сегодня я получил высшую награду! Мои подчиненные поднесли мне альбом»Жуков,
антрепренер. «А я, знаете, испугался! Ну, неужели, думаю, на него наш разговор подействовал?» (Жуков
Ванька, «девятилетний мальчик, отданный три месяца тому назад в ученье к сапожнику Аляхину…» (Жуков
Кузьма Николаев, унтер-офицер, жандарм, «рыжий, полнолицый (когда он ходил, у него дрожали щеки)»Жучков,
флейтист. «…Взвалил себе на спину футляр, и музыканты пошли дальше.– Черт знает какая тяжесть! – ворчал всю дорогу флейта. – Ни за что на свете не согласился бы играть на таком идолище…»
Завзятов
Трифон Львович, уездный предводитель. «…Покойный Завзятов, плотный, краснощекий, выпивавший залпом бутылку шампанского и разбивавший лбом зеркала»Завзятова
Любовь Петровна, предводительша. «…Дала обет не держать в доме карт и спиртных напитков»Зазубрин,
отставной генерал, «старый, как анекдот о собаке Каквасе, и хилый, как новорожденный котенок» (Зайкин
Павел Матвеевич, член окружного суда. «…Высокий сутуловатый человек в дешевой коломенке и с кокардой на полинялой фуражке. Он вспотел, красен и сумрачен»Зайцев
Алексей Алексеич, проезжий. «Сегодня я здесь, завтра вечером в тюрьме, а через каких-нибудь полгода – в холодных дебрях Сибири»Закусин
, чиновник. «И да развевается, – кончил он, – ваш стяг еще долго-долго на поприще гения, труда и общественного самосознания!»Замблицкий
Коля, гимназист.«– А-а-а… вы целуетесь? – сказал он. – Хорошо же! Я скажу мамаше»
Замухришин
Кузьма Кузьмич, помещик из оскудевших, «маленький старичок с кислыми глазками и с дворянской фуражкой под мышкой»Запискина
Нора, княжна, «милое, восхитительное создание с кроткими глазами небесно-голубого цвета и с шелковыми, волнистыми кудрями»Запойкин
Григорий Петрович, оратор. «Он может говорить когда угодно: спросонок, натощак, в мертвецки пьяном виде, в горячке. Речь его течет гладко, ровно, как вода из водосточной трубы»Заречная
Нина Михайловна, «молодая девушка, дочь богатого помещика». «Я теперь знаю, понимаю, Костя, что в нашем деле – все равно, играем мы на сцене или пишем – главное не слава, не блеск, не то, о чем я мечтала, а уменье терпеть. Умей нести свой крест и веруй. Я верую, и мне не так больно, и когда я думаю о своем призвании, то не боюсь жизни»