Тропа к Чехову

Захаров Иван, охотник. «…В истрепанной драповой куртке и в калошах на босу ногу сидит около конюшни на опрокинутом бочонке и делает из старых пробок пыжи» («Весной», 1880).

Звиздулин Серафим, губернский секретарь. «Как же ты это ходишь, черт голландский?.. У меня на руках был Дорофеев сам-друг, Шепелев с женой да Степка Ерлаков, а ты ходишь с Кофейкина» («Винт», 1884).

Звонык Константин, зажиточный мужик, «высокий хохол, длинноносый, длиннорукий и длинноногий» («Степь», 1888).

Зеленина Надя. «…Распустила косу и в одной юбке и в белой кофточке поскорее села за стол, чтобы написать такое письмо, как Татьяна… Ей было только шестнадцать лет» («После театра», 1892).

Зинзага Альфонсо, молодой романист, «только самому себе и подающий великие надежды»

(«Жены артистов», 1880).

Зиновьев Сергей Петрович, судебный следователь, от имени которого идет повествование («Драма на охоте», 1885).

Змеюкина Анна Мартыновна, «акушерка 30 лет в ярко-пунцовом платье». «Какие вы все противные скептики! Возле вас я задыхаюсь… Дайте мне атмосферы!» («Свадьба», 1889).

Змиежалов, законоучитель, «в камилавке и с наперстным крестом» («Экзамен на чин», 1884).

Зюмбумбунчиков, подпоручик; «военным судом за тещу судился» («Перед свадьбой», 1880).

Иван Адольфович, доктор, «маленький человечек, весь состоящий из очень большой лысины, глупых свиных глазок и круглого животика» («Цветы запоздалые», 1882).

Иван Дмитрич, «человек средний, проживающий с семьей тысячу двести рублей в год и очень довольный своей судьбой… молод, здоров, свеж, хоть женись во второй раз» («Выигрышный билет», 1887).

Иван Капитоныч, канцелярский чиновник. «Он молод, но спина его согнута в дугу, колени вечно подогнуты, руки запачканы и по швам… Лицо его точно дверью прищемлено или мокрой тряпкой побито» («Двое в одном», 1883).

Иванов Андрей Иваныч, «Редька», маляр, подрядчик «лет пятидесяти, высокий, очень худой и бледный, с впалой грудью, с впалыми висками и с синевой под глазами, немножко даже страшный на вид» («Моя жизнь», 1896).

Иванов Николай Алексеевич, «непременный член по крестьянским делам присутствия». «…Мне тридцать пять. Я имею право… советовать. Не женитесь вы ни на еврейках, ни на психопатках, ни на синих чулках, а выбирайте что-нибудь заурядное, серенькое, без ярких красок, без лишних звуков… не воюйте вы в одиночку с тысячами, не сражайтесь с мельницами, не бейтесь лбом о стены… А жизнь, которую я пережил, – как она утомительна!»

(«Иванов», 1887–1889).

Иванова Анна Петровна, жена Иванова, урожденная Сарра Абрамсон («Иванов», 1887–1889).

Иванов Яков Матвеич, «Бронза», гробовщик, скрипач. «…Выше и крепче его не было людей нигде, даже в тюремном замке, хотя ему было уже семьдесят лет»; «…Он соображал, что от смерти будет одна только польза: не надо ни есть, ни пить, ни платить податей, ни обижать людей» («Скрипка Ротшильда», 1894).

Иванова Марфа, жена Якова, «похожая в профиль на птицу, которой хочется пить» («Скрипка Ротшильда», 1894).

Ивашин Петр Михайлович, помещик. «Ему шел только двадцать восьмой год, но уж он был толст, одевался по-стариковски во все широкое и просторное и страдал одышкой… В свое время он кончил курс в университете» («Соседи», 1892).

Ивашина

Анна Николаевна, помещица, мать Петра и Зинаиды Ивашиных («Соседи», 1892).

Ивашина Зинаида Михайловна, девушка 22 лет, «высокая, полная и очень бледная… в черной юбке и красной кофточке, с большой пряжкой на поясе» («Соседи», 1892).

Иероним, «высокий человек в монашеской рясе и в конической шапочке», послушник.

«– Древо светлоплодовитое… древо благосеннолиственное… Для краткости много слов и мыслей пригонит в одно слово, и как это у него все выходит плавно и обстоятельно!» («Святою ночью», 1886).

Ижица, майор. «…В халате и турецкой феске стоял посреди двора, сердито топал ногами» («Упразднили!», 1885).

Иловайская Марья Михайловна, наследница громадных имений, «маленькая худенькая брюнетка лет 20, тонкая, как змейка, с продолговатым белым лицом и вьющимися волосами». «Нос у нее был длинный, острый, подбородок тоже длинный и острый, ресницы длинные, углы рта острые и, благодаря этой всеобщей остроте, выражение лица казалось колючим. Затянутая в черное платье, с массой кружев на шее и рукавах, с острыми локтями и длинными розовыми пальчиками, она напоминала портреты средневековых английских дам» («На пути», 1886).