Тропа тайкера

И тут у Данга вдруг возникло желание, которое никогда бы не пришло в голову настоящему профи. Он почувствовал, что хотел бы сам переспать с Сельмой. Что его необычное сходство с Ворониным может и не являться простым совпадением. Куда подевался тот Воронин? Ушел в антигород. Когда-то Данг пытался рассчитать математическую модель того мира — за визором БВИ. Знаний фундаментальных наук ему явно не хватало, но это пространство он себе немного представлял — некая спираль, симметричная в одной точке. И если Воронин двигался в направлении этой точки, то из Антигорода навстречу ему же шел его зеркальный двойник. И вот, если произошла их встреча, что дальше? Тут по расчетам было фифти-фифти. Или их обоюдная гибель, или их выбрасывают на тот свет. Только в разное вероятное время. И совсем не обязательно в то, откуда они прибыли, тут работает небольшая погрешность. Так что версия, что они и вправду оказались на Земле, не была уж очень невероятной. Ну, а то, что психоматрицу Данга отправили именно в тело того Воронина, было бы вполне естественным — машина Бромберга четко расчитала наиболее необходимую кандидатуру. Она ведь и нацеливала Данга именно на Град…

В дверь осторожно постучали. Данг поднялся с кровати, подошел к двери и открыл ее.

— Я принесла Вам завтрак, господин полковник, — на пороге стояла Мария с подносом в руках.

— Зовите меня просто Данг, — взяв у нее поднос, он поставил его на стол и принялся есть.

«А вот гостиница,» — снова размышлял Данг, смакуя великолепный салат, — «Для чего она вообще существует? Конечно, не для обычных иммигрантов, порядок их приема здесь совершенно иной. И не для фермеров. А для кого же тогда? Здесь пять номеров, и никого больше нет. Для каких-то отдельных гостей, вроде меня? Неужели их когда-то было так много? Впрочем, Гейгеру наверняка могло захотеться, чтобы в его городе было все, как в других, значит, должна быть и гостиница.»

Впрочем, интуиция подсказывала, что вот это как раз было неважно, что нужно посвятить свое время решению более насущных проблем.

«Что там еще? — Думал Данг, — ах да, „раскрытие“ дела. И как они еще его до сих пор не закрыли? Этот мир прост, как пробка, — то, что упало в пропасть, падает со стены. Нужно только будет приказать поставить специальных наблюдателей с той и другой стороны, пометить десяток-другой булыжников специальными знаками и запустить их всех в пропасть. И ждать. Стоп! А сколько ждать?» — у Данга не было уверенности не только в том, что все предметы, рухнувшие в пропасть, обязательно потом падают с Желтой Стены — кое-что, может, исчезает бесследно, но и в том, что те оставшиеся падают сразу, а не через, скажем, неделю. За неделю Данг был уверен — по тем делам, что у него уже были в банке данных, минимальная разница между исчезновением человека и обнаружением его разбившегося у стены тела была именно неделя.

Это правда, немного портило его предстоящий триумф, но не очень. Сначала Данг попросит провести эксперимент, — потом наглядно разложит перед Чачуа свои аналитические расчеты. Тот не дурак, должен понять. К тому же максимум через неделю камни должны будут грохнуться у стены.

«Надо будет только позаботиться о безопасности наблюдателей» — уже собираясь в министерство, отметил Данг. — «Грохот, наверное, будет еще тот».

* * *

«Нет, тут что-то не так, — мелкой, но неприятной занозой кололи новые мысли, — За это время что-то определенно изменилось. Как будто министру уже не до „Падающих звезд…“»

Нет, поначалу все шло, как по маслу. Чачуа без колебаний распорядился выполнить все требования Данга, что касались эксперимента с камнями. Он с восторгом рассматривал разложенные перед ним карты города, места исчезновения людей и местонахождения трупов, в полном соответствии с датами происшествий. Он снова поил Данга своим любимым коньяком и взахлеб распространялся, что если он мог ждать целых двадцать пять лет, то неделю уж как-то потерпит, пока эти булыжники неведомо где летают…

Но потом, вдруг без стука (!) ворвался бледный, как мел, адыотант, и сообщил, что для господина министра есть крайне срочное и чрезвычайно важное сообщение. Чачуа очень зло зыркнул на него глазами, но все-таки попросил Данга оставить на минутку его кабинет…

Адыотант вышел минут через десять, и Данг снова разъяснял Чачуа подробности дела — но того будто бы подменили. Нет, он ничуть не умалял важности проделанной работы. Но поведение министра резко изменилось — Чачуа слушал Данга будто из вежливости. Мол, дело сделано, и прекрасно, но ведь еше столько нерешенных проблем.

Это было странно. Данг не удивился бы, если бы министр стал себя так вести даже на следующий день, но чтобы так сразу… Да к тому же такой эмоциональный человек? Может, он только притворяется таковым, а на деле четко себя контролирует? Нет, тогда бы он продолжил игру, хотя бы ради естественности…