Тропы Междумирья

Или, может, я всё‑таки преувеличила опасность? За всё то время, что я проторчала на перевале, здесь ещё никого не зарезали, не повесили и даже не задушили. Регулярно грозились пристукнуть ночью Тихоню, чтоб не храпел, но дальше угроз дело не заходило.

С другой стороны, посторонних в лагере за это время тоже не появлялось.

Штаны наконец‑то застегнулись, а сапоги можно было надеть и прилюдно, поэтому я торопливо высунулась из палатки. Снаружи всё было точно так, как я представляла: Дамир смотрел угрюмо и сверху, Олег — нахально и исподлобья. И пока что никто никого не убил.

— Ты как сюда попал? — 'родил' наконец‑то Дамир на эльфийском, но с ужасающим акцентом.

— Через портал, — не стал отрицать очевидное парень.

— Ты же их ставить не умеешь! — не подумав, брякнула я.

— Спасибо за напоминание, — сквозь зубы прошипел Олег по — русски, испепеляя меня взглядом.

М — да! Язык мой — враг общественный.

— Так откуда взялся портал? — заинтересовался командир.

— Появился.

— Слушай, парень, давай без вот этих вот экивоков. Мы же все здесь не идиоты и понимаем, что настоящие шпионы так бездарно не засвечиваются. Поэтому сейчас быстренько объясняешь мне, как сюда попал — и валишь на все четыре стороны.

'Братцы' недовольно переглянулись. Их подобный исход явно не устраивал. Такой был повод выслужиться, а тут пришло начальство и всё испортило. Ну и я помогла, конечно.

— Мы можем поговорить наедине? — сдался Олег.

— Нет. Итак?

Маг нахмурился, но, поколебавшись для приличия, всё‑таки снизошёл до объяснений. И первым же делом кивнул на меня:

— Я переместился к ней. Хотел просто убедиться, что всё в порядке, и её жизнь вне опасности. Поэтому и пошёл ночью. Думал, посмотрю — и тихонько уйду. Кто ж знал, что этот ушастый параноик тут всё заклинаниями завесит!

— Сам ты параноик, — запротестовала я, но очень неуверенно. Потому что именно в этот момент у меня вдруг появилось совершенно чёткое ощущение чужого взгляда в спину.

Я нервно обернулась, но никого не увидела. Точнее, позади меня стояла толпа народу, с интересом следившая за допросом 'шпиона', но их случайные взгляды не вызывали такого нестерпимого свербежа между лопаток.

Но не могло же мне просто показаться!

— Что‑то случилось? — сразу же среагировал Олег, будто почувствовав моё беспокойство.

— С чего ты взял?

— Кстати, да! — вмешался Дамир. — С чего ты вообще взял, что её жизнь в опасности и надо устраивать проверку?

— Она нервничала, — просто ответил парень. — Вот как сейчас.

Отпираться и кричать, что вовсе я не нервничаю, было, видимо, бесполезно. Я не просто нервничала, я почти психовала. И сама не могла понять, отчего.

— С каких это пор тебя беспокоят мои чувства? И как ты вообще их определяешь?

— С тех самых, как ты меня убила. Сначала были только слабые отголоски, но в последнее время связь стала намного сильнее.

— Очаровательно! — нахмурилась я. Известие о том, что кто‑то улавливает мои эмоции на любом расстоянии, настроение не улучшило. — Мысли, надеюсь, не читаешь?

— Нет. Пока что.

— А в будущем?

Парень в ответ самодовольно ухмыльнулся, и трактовать это можно было как угодно.

Я ощутила стойкое желание побиться головой о стенку. Желательно — головой Олега.

Но на нас всё ещё с любопытством смотрел весь отряд во главе с Дамиром, поэтому пришлось взять себя в руки и облечь свои мысли в слова. После того, как я усилием воли выкинула из получившейся фразы всю нецензурщину, вслух осталось произнести одно единственное слово:

— Почему?

— Наедине объясню. Если будешь вести себя хорошо.

— Поверь, если я буду вести себя плохо, ты уже никому ничего не объяснишь.

— Ой, какие мы грозные!

— Ой, какие мы самоуверенные! А меч твой, кстати, всё ещё у меня.

— И что? Помог он тебе в прошлый раз?

Я уже почти придумала достойный ответ, но тут Дамир не выдержал и заржал. И ржал довольно долго. Мне хватило времени заткнуться, отдышаться и даже слегка устыдиться. Чего это мы, действительно? Сцепились из‑за какой‑то ерунды, да ещё и прилюдно, как депутаты в Госдуме… Я ведь совсем не собиралась спорить с Олегом. Это он зачем‑то решил поскандалить, а я будто перехватила его желание.

То есть теперь не только он мои эмоции считывает, но и я — его? Весёленькое дело!

— Значит, так, — отсмеявшись, начал командир. — Идите, секретничайте. Но к утру чтоб я этого белобрысого тут не видел. Понятно?

Я торопливо закивала. Олег на мгновение задумался о чём‑то своём, но затем опомнился и тоже кивнул. Под взглядами возвращающихся в барак солдат, я утащила парня в глухой закуток за палаткой, плюхнулась прямо на чахлую местную травку и приглашающе хлопнула по земле рядом с собой.

Место было уютное и скрытое от посторонних глаз: с одной стороны скала, с другой — стена, с третьей — палатка. Да ещё и луна шла на убыль, и света от тоненького серпа не хватало на облюбованный мной закоулок, так что 'братцы' со своих караульных позиций нас даже не видели. А подслушать разговор обитатели перевала не смогли бы при всём желании — для этого им пришлось бы выучить русский.