Тропы вечных тем: проза поэта

— Юрий Поликарпович, я почему задал сначала дежурный вопрос о творческом рабочем дне — просто, в самом деле, столько сплетен ходит вокруг вашего имени, одна из них — вы не признаёте творчество женщин — поэтесс, некоторые называют вас даже женоненавистником.

— Тому есть причины. Многих задела моя давняя статья в «Литературной газете» — «Под женским знаком». Там я рассуждал о роли женщин в искусстве, в поэзии в том числе, говорил о том, какие женские качества проявляются мужчинами в стихах. Итог размышлений — уровень женского восприятия мира очень низок. Она, когда пишет стихи, думает лишь о мужчине, и — всё! Это, разумеется, моя точка зрения, никому не навязываю. Но, с другой стороны, Александр Блок после посещения Ахматовой, молодой, но уже достаточно широко известной в литературных кругах, заметил, что, когда пишет стихи мужчина, он смотрит на Бога; когда пишет женщина, она смотрит на мужчину. Вот это разница уровней. Конечно же, женщины-поэтессы статью эту прочитали и возопили: дескать, я — женоненавистник. Но это не соответствует действительности. Ведь тогда точно также можно обвинять в женоненавистничестве и Гёте, он подобные мысли высказывал, и Пушкина, Блока, очень многих. Я, в таком случае, в хорошей компании. Даже в той критике, которую высказывали поэтессы, есть некоторые закруглённости диапазона женского. И стихи… Конечно же, когда поэтесса творит вот на таком «пятачке» (когда смотрит на мужчину), ничего путного не выходит. А когда поэтесса стремится выйти за пределы этого, она начинает (это всегда плохо!) подражать мужчине, пишет публицистику, гражданскую лирику. Вот и выходит, я об этом и в статье написал, что для женщины существует три пути: рукоделие (типа Ахматовой), истерия (типа Цветаевой) и подражание — общий безликий тип. Но всё это, разумеется, лишь моя точка зрения.

— Как складывается сегодня ваша творческая судьба, всё ли можете опубликовать из задуманного и написанного?

— Знаете, я особенно никогда не страдал от того, что меня не публикуют. Нет, был, конечно, восьмилетний период между выходом в свет первой юношеской книжки (она вышла в Краснодаре) и второй — московской, когда мои стихи не публиковались. Но потом, после московской книги, была шумная пресса, пошли предложения из самых разных журналов. Не всё, конечно, из того, что приносил, печаталось, но тем не менее… Пожаловаться, что меня не замечали, чинились какие-то препятствия, я не могу.

— Как вы думаете, почему сегодня молодым поэтам крайне трудно попасть на страницы центральных изданий?

— Да это всегда было трудно. Надо же учитывать такую вещь: талантливые стихи — это особые стихи, необычные. Пришёл человек со своим миром, это — непривычно, это — не воспринимается, люди думают, что это бред какой-то. И, конечно, всегда нужна поддержка, скажем, маститого, опытного литератора, имеющего весомый авторитет. Так всегда было.

— Вы однако же сегодня общепризнанны. Кого вы поддерживаете, Юрий Поликарпович? Вы, кстати, член редколлегии журнала «Наш современник», однако же стихотворений молодых авторов я что-то в этом издании не замечал.

— У нас хороший редакционный портфель (в редакции поэзии). Будут скоро публиковаться совершенно неизвестные ранее поэты, некоторые уже умершие. Всё, что есть в редакционном портфеле, очень талантливо. А молодежь… Ну, что же молодежь, она в поиске, наверное. Два-три стихотворения есть хороших у отдельных поэтов и всё… Ей-Богу, ничего не могу сказать. Очень уж оторвался я от этой молодежи и по времени, и по возрасту, некоторых я просто не пойму. Большей частью молодые люди с амбицией и круглые невежды, совершенно ничего не читают серьёзного. Виктор Лапшин — вот поэт, его надо читать из современных, у остальных — отдельные стихи.