Тропы вечных тем: проза поэта

«….мне позвонил один модный стихотворец…» — в авторской машинописи прямо сказано, что речь идёт о Евгении Евтушенко:

«Когда был издан стенографический отчет VII всесоюзного съезда писателей, на котором я говорил о державности поэтического мышления и в связи с этим определил Ахматову как тип поэтессы-рукодельницы, мне позвонил Е. Евтушенко и полчаса (а это был телефонный монолог) метал хромы и молнии: „Это безнравственно! Это всё равно, как если бы ты оскорбил мою мать!“

Безнравственно? Всё дело в том, что я нарушил „приличия“. С таким же успехом он мог обвинить в безнравственности мальчика из андерсеновской сказки, увидавшего короля таким, как он есть: „А король-то голый!“ Быть может, мальчик поступил неприлично (особенно со стороны тех, кто „одевал“ короля): ведь все считали короля одетым. А быть может, Е. Евтушенко почему-то выгодно и удобно находиться в мире фиктивных ценностей…»

Ср. в недавней статье Е. Евтушенко о Ю. Кузнецове («Сирота во чреве материнском» // «Новые известия», 28 июня 2013), пожилой уже «модный стихотворец» вспоминает:

«Он, недавно заявивший, что существует лишь три типа женской поэзии: рукоделие типа Ахматовой, истерика типа Цветаевой и, наконец, общий безликий тип, написал пронзительные стихи о любви, вознёс свою Батиму надо всеми и даже над собой!

Когда я мягко сказал ему: „Юра, ну как вы можете так мизантропически отзываться о наших лучших поэтах-женщинах и потом так высоко и нежно о своей любимой?“, он прямо-таки зарычал на меня: „Да потому что я совсем другой, чем все вы! Просто другой, и всё! И вы меня никогда не поймёте“. Но книжками мы с ним всё-таки обменивались.»

Известно, что в юности Кузнецов увлекался в том числе и стихами Евтушенко (см. ниже комментарии к автобиографической повести «Зелёные ветки») и даже отправлял ему свои стихи (см. В. Нежданов. Он причащался Божьим словом // Звать меня Кузнецов. Я один. — М.: Литературная Россия, 2013).

ПОД ЖЕНСКИМ ЗНАКОМ

(1987)

Публикуется по: «Литературная газета», 46 (5164), 11 ноября 1987.

Эссе было опубликовано под рубрикой «Иронический ракурс» вместе с ответной статьёй Дмитрия Урнова «Знаки на любой вкус». Публикация сопровождалась врезом от редакции под названием «Два взгляда на одну проблему»:

«Мы затрудняемся однозначно сформулировать проблему, разные мнения на которую высказывают известный поэт Юрий Кузнецов и известный литературовед Дмитрий Урнов. С уверенностью можем сказать, однако, что оба материала оказались вполне достойными быть напечатанными под рубрикой „Иронический ракурс“, недавно появившейся, но уже вызвавшей большой интерес читателей…».

Дмитрий Урнов в упомянутом отклике на статью Ю. Кузнецова, в частности, писал:

«Юрий Кузнецов — молодец, он глядит в корень и рубит сплеча. Так и надо! Если человеческого языка люди не понимают, то приходится употреблять язык особый, и Юрий Кузнецов владеет таким языком. <…> Раньше это называлось — эпатаж, теперь называют шоковой терапией, но от обычных возмутителей спокойствия Юрий Кузнецов отличается: в своём стремлении Ирода переиродить он искренен, сам верит в то, чем выводит нас из себя.

Ведь не может же лукавить человек, впадающий в противоречие с самим собой столь очевидным образом на пространстве примерно пяти печатных страниц. „Вот куда смотрит женщина“, — утверждает Юрий Кузнецов, а сам чуть раньше привёл строки, показывающие, что и мужской взгляд может быть устремлён туда же (ср. „Он снова тронул мои колени…“ и „О, позволь руке скользнуть…“). Для противоречий на таком узком пространстве, где и развернуться негде, по выражению самого Юрия Кузнецова, требуется самозабвение.

Самоотдача необходима и для того, чтобы, читая других, не видеть, что у них написано. Так, первый абзац статьи Юрия Кузнецова представляет собой изложение в сокращённом виде первого абзаца статьи „Двуполые существа“, помещённой (конечно!) в мифологической энциклопедии и принадлежащей С. Токареву. Посмотрите сами, как Юрий Кузнецов эту статью прочёл и как ею воспользовался. Возможно, самое начало статьи поразило Юрия Кузнецова настолько, что дальше он не стал читать, и это позволило ему наметить свою оригинальную эволюцию „земной любви“ — с утраченным андрогинным раем. Между тем в статье С. Токарева сначала излагаются мифы об андрогинах и гермафродитах, а затем даётся их историческое объяснение, в котором собственно двуполость играет последнюю роль, если вообще играет (что же касается Стендаля, авторитетом которого Юрий Кузнецов тоже вроде бы подкрепляет свои выводы, то он и вовсе говорит о другом — не о любви, а о „науке“ любви, об изощрённой эротике). Таким образом, Юрий Кузнецов сам создал миф, и для этого — при наличии-то общедоступных научных сведений! — нужен, разумеется, энтузиазм.