Тропы зверей

Нора оставила у меня двоякое ощущение: с одной стороны, тут во всём чувствовалась надёжность, добротность и безопасность – люди очень неплохо поработали здесь, превращая бомбоубежище в настоящий подземный город; а с другой стороны, я просто не представляю, как можно постоянно жить под землёй – несмотря на то, что здесь повсюду хорошее освещение и принудительная вентиляция, атмосфера подземелья никуда не делась, даже ощущение времени в Норе искажается, как в пещере, где ты находишься час, а ощущения говорят тебе, что день, и для успокоения нервов приходиться постоянно смотреть на часы.

Надолго мы в стабе задерживаться не стали – мы и зашли сюда больше потому, что было по дороге, так, пива попить и поспать в безопасности. Я купил нормальный камуфляж вместо своего ковбойского прикида в одном из местных магазинчиков (в том, чтобы ходить в одежде американского фермера по Улью, конечно, есть определённый каприз, но это жутко неудобно), шляпу я, как и собирался, оставил. Мы вкусно поели, выпили немного вискаря и, «отполировав» его пивом, отправились отсыпаться, ведь побудка у нас сегодня состоялась ранняя и суетная, и то, что мы до этого отсыпались трое суток, помогало слабо – выспаться впрок почему–то никогда не получается.

Глава 19

Запах сосновой хвои и смолы резко сменился запахом бересты и травы, нагретой на солнце – мы пересекли границу кластера, и сумрак густого хвойного леса сменился на берёзовую рощу, в которой тут и там виднелись проплешины залитых солнцем полян. Если не брать в расчёт такие резкие переходы на границах кластера, путешествуя по нетронутым цивилизацией лесам, можно и забыть, что находишься в Улье, настолько всё выглядит мирно и безопасно: птички поют, трава зеленеет. Вот ещё бы не было так жарко или какая-никакая попутная тропинка бы попалась – а то очень уж надоедает ломиться через нехоженый лес, и скорость это сильно снижает; кто хоть раз пробовал это делать, наверняка меня поймёт. Впрочем, это гораздо быстрее, чем пробираться от укрытия к укрытию, постоянно вертя головой на триста шестьдесят в надежде заметить угрозу раньше, чем она заметит тебя. Но выбор есть далеко не всегда, и вскоре нам предстоит покинуть леса, подконтрольные Норе.

Как я ни пытался сохранять сосредоточенность и быть бдительным, умиротворяющая атмосфера летнего леса вкупе с полуденной жарой своё дело делали, и с тремя матёрыми спидерами, следующими с нами параллельными курсами, мы друг друга заметили одновременно.

Все на миг замерли: спидеры, вперив в нас мутные звериные взгляды; Маньяк, уставившись на них, как на пришествие Бориса Моисеева в глухую русскую деревню; и я, приоткрыв рот от неожиданности. Действовать все начали одновременно: спидеры плотоядно заурчали и рванули к нам; Маньяк матюгнулся и рванул из креплениях на бёдрах свои томагавки; а я чуть расфокусировал взгляд, чтоб охватить им всю троицу, и активировал дар Улья.

Сил, вложенных в удар от неожиданности, оказалось более чем достаточно – тварей не просто сбило с ног, они разлетелись, словно кегли от брошенного сильной рукой шара, и пролетели метров десять, прежде чем упасть изломанными куклами.

— Страйк, блин! Только зачем же так жестоко–то? — Прокомментировал происходящее Маньяк и пошёл добивать вяло шевелящегося противника.

— Да я, честно говоря, и сам не ожидал, что так выйдет… Как, кстати, и повстречать посреди леса мирно путешествующих куда–то зараженных.

— Да, опять странности.

— Да мы же не так давно уже нарывались на бегунов, прущих куда–то напрямик через лес! – Напомнил я.

— Да, как–то вылетело из головы, — пожал могучими плечами Маньяк, — теперь припоминаю вот, что, когда ты отлёживался, а я в очередной раз к магазину пошёл, там пара спидеров стояла, а потом куда–то пошли. Я ещё, помню, тогда подумал, что странновато как–то: если я ничего не услышал и не почуял, на что они могли бы отреагировать, то и они не должны были; потом вспомнил про их урчание, которое имеет инфразвуковой сектор, неслышимый для уха человека, и успокоился. А теперь вот ещё одну странность вспомнил – пошли–то они пешком, люди так на скучную работу ходят, а вот твари к сигналу «кушать подано» с куда большим энтузиазмом относятся!

— Это точно! – Кивнул я, нахмурившись, и Маньяк, видя моё настроение, не стал мешать мне думать и молча принялся потрошить споровые мешки убитых заражённых.

Я вообще очень не люблю, когда я чего–то не понимаю — в смысле, когда не понимаю чего–то происходящего вокруг меня. То есть то, что я не понимаю геометрию Лобачевского, меня не сильно–то и беспокоит, а вот то, что твари ведут себя не типичным для них образом, и я не понимаю, что ими движет, — вот это действительно плохо! Такое непонимание в Улье — верный путь к гибели!