Троцкий

Для Троцкого Коминтерн был инструментом реализации главной идеи коммунистов – победы мировой социалистической революции. В своем выступлении на III Конгрессе Коммунистического Интернационала 2 июля 1921 года Троцкий «временное» замедление революционного процесса называет лишь «заминкой, замедлением темпа». Но он убежден, что «кривая» капиталистического развития в общем идет – через временные подъемы – вниз, а «кривая» революции – через все колебания идет вверх.

К слову сказать, Троцкому во время подготовки этого Конгресса пришлось предпринять чрезвычайные усилия, чтобы коммунистический форум не был сорван. Дело в том, что Енукидзе, которому поручили хозяйственную подготовку Конгресса, не смог обеспечить нормальных условий жизни прибывающим делегатам. Посыпались жалобы, начались нарекания, стали раздаваться слова о неспособности РКП решить даже такой простой вопрос. Троцкий, узнав об этом, немедленно извещает бумагой с грифом «сов. секретно» Ленина, Зиновьева, Бухарина, Радека, Каменева, Молотова.

«Только что товарищи, объективизму и правдивости которых я безусловно доверяю, изложили мне состояние полного отчаяния в деле с организацией Конгресса. Приезжающие делегаты попадают в отчаянное положение. Несмотря на то что ждали тысячу человек, а приехало около трехсот, делегатов помещают по 8–10 человек в одну комнату. Они лишены минимальных удобств. В смысле столовой и прочего – такое же положение… Самое возмутительное – это грубое невнимание к приезжающим товарищам. На постелях нет матрацев, подушек, нет умывальников…»

Ленин ответил быстро, однако, не желая ввязываться в это рутинное дело, предложил создать «комиссию с экстренными полномочиями», так как сам «я нахожусь вне города. Уехал в отпуск на несколько дней по нездоровью»{574}. Зиновьев, в свою очередь, предложил перенести Конгресс «в Петроград, где вполне гарантировано добропорядочное устройство каждого делегата…»{575}

.

Троцкий, скептически отнесясь к этим советам и предложениям, тем не менее согласился на создание комиссии и добился назначения ее руководителем своего заместителя Склянского, который привлек к организации Конгресса весь секретариат Троцкого, его сотрудников, а также хозяйственные службы частей Московского гарнизона. Усилиями наркомвоена положение удалось быстро нормализовать{576}. Троцкий приказал, чтобы ему докладывали даже меню «в столовых общежитий делегатов Коминтерна». Оно, кстати, весьма наглядно говорит об экономическом состоянии Республики, руководители которой были так озабочены «заминкой мировой революции».

Вот типовое меню на каждый день.

{577}

Возможно, я утомил читателя перечислением блюд достаточно «унылого» меню, но, думаю, эта деталь неплохо передает обстановку того времени. Даже при вмешательстве «вождей» и мобилизации всех ресурсов разоренная страна могла едва-едва накормить три сотни революционеров, которым предстояло вновь инициировать революционное брожение в разных странах в надежде вызвать мировой пожар. Троцкий, занимаясь такими «мелочами», хотел использовать малейший шанс для ускорения нового революционного прилива.

К слову сказать, на Западе давно заметили фанатичную приверженность Троцкого к радикальным решениям, постоянное припадание к революционному алтарю. В буржуазной печати вскоре после Октябрьской революции стало появляться множество материалов, в которых Троцкий представал то анархистским ниспровергателем государственности, то крайним выразителем коммунистической радикальности, то ставленником еврейского финансового капитала. В разгар Гражданской войны белогвардейское «Русское бюро печати» в Екатеринбурге выпустило брошюру «Печальные воспоминания (о большевиках)». Ее автор Сергей Ауслендер дает характеристику вождям русской революции. Больше всех достается Троцкому. «Этот международный аферист, – пишет автор, – покорил Россию, расстреливает старых боевых генералов, живет в Кремлевском дворце и командует русской армией… Он умеет будить в рабах самое черное, самое гнусное…»{578}

А вот еще одно, уже европейское «сочинение». В ноябре 1921 года в Мюнхене вышла брошюра под названием «Еврейский большевизм» с пространным предисловием Альфреда Розенберга. В антисемитской книжке утверждается, что русская революция по своему содержанию, идеям, руководству была сугубо еврейской: «С первого дня своего рождения большевизм был еврейской затеей». Розенберг скрупулезно манипулирует данными о количестве народных комиссаров-евреев, разжигая антисемитские чувства, пытаясь доказать, что «пролетарская диктатура над обезумевшим, разоренным, полуголодным народом – есть план, изобретенный в еврейских ложах Лондона, Нью-Йорка, Берлина». Главные его исполнители – тоже евреи, среди которых А. Розенберг прежде всего выделяет Троцкого-Бронштейна. Автор предисловия к книжке, заполненной фотографиями большевиков-евреев, предупреждает: «Их цель – мировая революция»{579}. Подобные грязные подделки ставили задачу скомпрометировать не только русскую революцию, но особенно ее вождей, и в первую очередь Троцкого.