Троцкий

Завербованный Зборовский заполнил ряд анкет, собственноручно написал автобиографию, специальным пунктом сообщил о своих родственниках в СССР: сестре Б. Пупко, шурине С. Пупко, братьях Е. и Л. Зборовских, дал их адреса. Его новые начальники (московские), Г. Молчанов и М. Рутковский, ознакомившись с донесением о вербовке, поручают своей службе в июне 1934 года провести глубокую проверку Зборовского. В его деле содержатся документы и о проверке родственников нового агента в Советском Союзе{877}. Запущен механизм, благодаря которому около самого близкого и доверенного помощника Троцкого – его сына Льва – удобно устроился агент Секретно-политического и Иностранного отделов ГУГБ НКВД. Отныне очень многие решения, шаги, намерения, документы Троцкого станут известны в Москве и самому Сталину. И хотя бежавший из Испании высокопоставленный сотрудник госбезопасности Александр Орлов (настоящие имя и фамилия – Лейба Фельдбин, псевдонимы – Лев Никольский, Игорь Берг) пытался анонимно предупредить Троцкого о грозной опасности, тот до конца своих дней не знал правды об окружении старшего сына и о том, что он нередко «поставлял» собственную корреспонденцию и «продукцию» прямо на рабочий стол советского диктатора.

Что собой представлял человек, благодаря которому НКВД, и прежде всего сам Сталин, с 1933 по 1939 год получали информацию едва ли не о каждом шаге Троцкого, а многие его статьи, книги еще до опубликования в прессе часто оказывались в руках «вождя народов»?

Интересная деталь. За три дня до рокового покушения в августе 1940 года Троцкий закончит большую статью «Коминтерн и ГПУ», которая будет издана уже после его смерти. В ней он верно скажет, что «ГПУ и Коминтерн как организации не тождественны, но они неразрывны. Они соподчинены друг другу, причем не Коминтерн распоряжается ГПУ, а наоборот, ГПУ полностью господствует над Коминтерном… Будучи полностью зависимыми политически и в финансовом отношениях, многие коммунисты из других стран выполняют постыдные и преступные поручения ГПУ»{878}

. Марк Зборовский был активистом Польской компартии, выполнял ее разные поручения как на родине, так и за рубежом. Родился Марк (Мордка) Зборовский в феврале 1908 года в Умани Киевской губернии. В Польшу выехал вместе с родителями в 1921 году. В СССР у него остались сестры Берта, братья Ефим и Лев. Со своей женой Региной (Ривкой) Абрамовной Леви, спасаясь от преследований полиции (он просидел год в польской тюрьме за организацию забастовок), оказался в Берлине, а затем и в Париже. Молодая чета бедствовала, и агенту ОГПУ не потребовалось больших усилий, чтобы завербовать Зборовского{879}. Отныне начальнику СПО ГУГБ Г. Молчанову он будет известен как агент «Мак» (он же – «Тюльпан», он же – «Кант»). Уже через некоторое время парижский шеф Зборовского передавал в Москву:

«Как мы Вам сообщали, источник ”Мак“ стал работать в ”Международном секретариате“ троцкистов, где служит также жена[18] сына Троцкого. В процессе работы источник подружился с женой сына Троцкого, результатом чего явился перевод источника в русскую секцию в качестве как бы личного секретаря сына.

В настоящее время источник встречается с сыном чуть ли не каждый день. Этим самым считаем выполненной вашу установку на продвижение источника в окружение Троцкого»{880}

.

В Москве порадовались быстрой удаче: в окружение самого заклятого врага Сталина проник свой человек. В ответ на донесение из Парижа незамедлительно следует шифровка с инструкциями:

«Петру.

Поскольку источник ”Мак“ занял определенное положение в организации, необходимо, чтобы он закрепил это положение. Инструктируйте тщательно источник о его поведении в работе. Предупредите его, чтобы он ничего не предпринимал в организации без Вашей санкции. Мы предостерегаем, чтобы он не перегнул палки и этим самым не разрушил бы все наши планы в этой разработке»{881}

.

Скоро «Мак» завоюет такое доверие Льва Седова, что почти беспрепятственно получит доступ к многим бумагам самого Троцкого. «Мак» стал регулярно сообщать в Москву обо всех шагах Троцкого и Седова, и даже об их намерениях. Некоторые донесения расценивались как исключительно важные. Например, ГУГБ НКВД никак не могло узнать адрес Троцкого в Норвегии. Однако тут же из Парижа в Москву было переслано подлинное письмо Троцкого Седову, в котором изгнанник назвал свой адрес в Норвегии и просил направлять ему туда журнал «Большевик» и другую литературу{882}.

В конце концов «Мак» смог войти в полное доверие к Седову и Троцкому. Об этом свидетельствует письмо, которое старший сын отправил отцу 6 августа 1937 года (а Зборовский – копию с него, естественно, в Москву):

«Во время моего отсутствия меня будет заменять Этьен (так Седов называл Зборовского. – Д. В.

), который находится со мной в самой тесной связи, так что адрес действителен и поручения могут быть исполнены, как если бы я был в Париже. Этьен заслуживает абсолютного доверия (курсив мой. – Д. В.) во всех отношениях…

Обнимаю тебя. Л.»{883}.