Троцкий. «Демон революции»

Как развивались события дальше, проследим по воспоминаниям Натальи Ивановны Седовой: «Едем по улицам Москвы. Сильный мороз. Сережа без шапки, не успел в спешке захватить ее, все без галош, без перчаток, ни одного чемодана, нет даже ручной сумки, все совсем налегке. Везут нас не на Казанский вокзал, а куда-то в другом направлении – оказывается, на Ярославский. Сережа делает попытку выскочить из автомобиля, чтобы забежать на службу к невестке и сообщить ей, что нас увозят. Агенты крепко схватили Сережу за руки и обратились к Л.Д. с просьбой уговорить его не выскакивать из автомобиля. Прибыли на совершенно пустой вокзал. Агенты понесли Л.Д., как и из квартиры, на руках. Лева кричит одиноким железнодорожным рабочим: «Товарищи, смотрите, как несут т. Троцкого!». Его схватил за воротник агент ГПУ, некогда сопровождавший Л.Д. во время охотничьих поездок. «Ишь, шпингалет», – воскликнул он нагло. Сережа ответил ему пощечиной опытного гимназиста. Мы в вагоне. У окон нашего купе и у дверей – конвой. Остальные купе заняты агентами ГПУ. Куда едем? Не знаем. Вещей нам не доставили. Паровоз с одним нашим вагоном двинулся. Было 2 часа дня. Оказалось, что окружным путем мы направлялись к маленькой глухой станции, где нас должны были прицепить к почтовому поезду, вышедшему из Москвы с Казанского вокзала, на Ташкент. В пять часов мы простились с Сережей и Белобородовой, которые должны были со встречным поездом вернуться в Москву. Мы продолжали путь. Меня лихорадило. Л.Д. был настроен бодро, почти весело. Положение определилось»{140}.

Сталин за два дня до высылки Троцкого выехал в Сибирь в связи с проблемами в хлебозаготовках, предварительно отдав необходимые распоряжения в отношении Троцкого. Секретарь ЦК ВКП(б) С.В. Косиор шифровкой сообщил Сталину: «Сегодня в два часа отправили Троцкого под конвоем в Алма-Ату. Пришлось взять силой и нести на руках, так как сам идти отказался, заперся в комнате, пришлось выломать дверь. Вечером арестуем Муралова и других…» Сталин ответил: «Шифровку о художествах Троцкого и троцкистов получил»{141}.

В своей книге о Сталине этот эпизод я освещал несколько иначе, но теперь, когда открылись дополнительные свидетельства, картина прояснилась достаточно полно. Члены Политбюро обсуждали вопрос о высылке Троцкого несколько раз. Возражали Бухарин и Рыков. Активно поддерживал Сталина Ворошилов. Другие колебались. Дискуссии по поводу депортации не протоколировались. Но наконец Сталин добился своего: его постоянный соперник отправлялся к далекой китайской границе, хотя генсек не отказался, судя по всему, от мысли выдворить Троцкого за границу.

Путешествие Троцкого из Москвы до Алма-Аты подробно описано в его автобиографической книге «Моя жизнь». Я хотел бы добавить лишь следующее: в связи с массовыми высылками оппозиционеров в восточные районы, арестами многих вчерашних членов партии, в чем-то проявивших «симпатии» к Троцкому, в ОГПУ был создан специальный большой отдел с филиалами на местах. Сфера политического сыска становилась все шире. Все больше и больше подозрительных людей бралось «на заметку». В первую очередь были арестованы те, кто работал под непосредственным началом Троцкого в Реввоенсовете, наркомате, его секретариате. Наиболее близкие помощники Троцкого – Сермукс и Познанский – были арестованы в Алма-Ате. Судьба их печальна.

Как мне рассказывала Надежда Александровна Маренникова, работавшая в 20-е годы в секретариате Троцкого, «Сермукс и Познанский были очень интеллигентными людьми, самоотверженными в работе, безгранично верившими в правоту Троцкого. Бутов был своего рода начальником штаба секретариата. Мы, машинистки, получали по 40 рублей в месяц, – рассказывала Надежда Александровна. – Даже по тем временам, этого было мало. Бутов однажды сказал об этом Троцкому. Тот распорядился ежемесячно доплачивать нам еще по 23 рубля из его литературных гонораров…»

Надежде Александровне в момент нашей беседы было 88 лет…

«– У меня память теперь «кусками», или, точнее, отдельными «картинами». Сплошного полотна уже нет, – жалуется рассказчица. – Помню, в каком ряду сидела в театре с Сермуксом в 1927 году, но не помню имени и отчества Бутова…

Старая женщина особенно много и тепло говорила о Сермуксе, который разделил трагическую судьбу большинства сотрудников Троцкого:

– Сермукс был арестован в 1928 году. Писал мне из лагерей. Письма мечены Медвежегорском, Череповцом. В 1929 году его перевели в другое место. Мои письма, видимо, уничтожал, иначе взяли бы и меня. Всех, кого я знала в секретариате Троцкого, арестовали. Судьба их горька: долгие тюрьмы и лагеря, а в 1937–1938 годах дождались и расстрелов. Кто-то очень хотел, чтобы о Троцком не помнил никто. Особенно охотились за теми, кто работал с наркомом, кто знал его. Ну а знали его очень многие, поэтому уничтожать пришлось так много людей…»

Думаю, рассказ старой женщины позволяет полнее почувствовать атмосферу того времени, когда все, что было связано с Троцким, сразу же вызывало острейшее подозрение, за которым следовала одна и та же реакция.