Троцкий. «Демон революции»

НКВД знал о Троцком слишком много, чтобы у того остались шансы уцелеть.

По указанию лидера IV Интернационала в печати была помещена небольшая статья «Жизнь Л.Д. Троцкого в опасности», в которой общественности сообщалось, что изгнаннику известно о готовящемся на него покушении. В публикации ясно говорилось и о том, откуда исходит угроза: от Сталина, Москвы, НКВД. В ней подчеркивалось: «Пока жив Л.Д. Троцкий, роль Сталина, как истребителя старой гвардии большевиков, не выполнена. Недостаточно приговорить тов. Троцкого вместе с Зиновьевым, Каменевым, Бухариным и др. жертвами террора к смерти. Нужно приговор привести в исполнение». В статье речь также шла о том, что в Койоакане уже «была произведена попытка покушения на тов. Троцкого. Под видом посыльного, принесшего подарок, в дом пытался проникнуть подозрительного вида человек. Попытка эта сорвалась, так как поведение его показалось подозрительным. Воспользовавшись случаем, он скрылся, оставив поблизости пакет с взрывчатым веществом»{160}. В статье указывались фамилии сталинских агентов, прибывших в Мексику из Испании. Некоторые фамилии были верны. Но в этом списке не было ни Эйтингона, ни Меркадера, ни Григулевича, ни других основных лиц, входивших в группу для проведения операции. В оперативной жизни у них у всех были, разумеется, другие фамилии и другие имена.

В это же время Троцкий пишет два письма в редакцию «Бюллетеня», где сообщает: «В ближайшие два-три месяца вы не должны ждать от меня новых больших статей. Я обязался в течение ближайших 18 месяцев написать книгу о Сталине и закончить книгу о Ленине…» Через два дня он пишет по тому же адресу: «…относительно статей товарища Бармина [33] , то они прибыли в такой момент, когда у нас здесь была большая тревога (попытка покушения того типа, который был применен в Болгарии против Солоневичей). Я вынужден был на известное время покинуть квартиру без рукописей и документов…»{161} Отправив подготовленные материалы в «Бюллетень», Троцкий скрылся в одной из мексиканских деревень. А копии его статей для «Бюллетеня» уже были на пути в Москву. Щупальца сталинских агентов по-прежнему цепко держали изгнанника. «Вест» сообщал в Иностранный отдел: «Бюллетень» выйдет 15 апреля. Почти всё – статьи «Старика», часть которых Вы получите или получили последней почтой…»{162}

В Москве знали, что Троцкому известно о готовящейся акции против него. Один из крупных советских разведчиков Яков Исакович Серебрянский в конце 30-х годов смог похитить часть архива Международного секретариата троцкистов в Париже при помощи того же Зборовского. Там есть документы, из которых явствует, что в секретариате знали о возможности покушения на Троцкого с целью «возмездия террористу». Например, в документе, датированном еще 19 ноября 1935 года, указывается, что на заседании, где присутствовали Мартин, Люран, Дюбуа, Кларт, Менье, Корин, было рассмотрено письмо Фреда Зеллера, посетившего Советский Союз, а затем побывавшего у изгнанника в Норвегии. В этом письме содержалось предложение «убить Сталина». Письмо Зеллера признано секретариатом явно «провокационным»{163}. Сталину был выгоден миф о готовящемся на него «покушении троцкистов», ибо тогда более оправданными выглядели не только карательные меры в собственной стране, но и действия Иностранного отдела НКВД, развернувшего широкомасштабную охоту на Троцкого за рубежом.

В «архиве Снейвлита», также оказавшегося в руках НКВД, есть немало документов, свидетельствующих, что в окружении Троцкого чувствовали: полным ходом идут приготовления к физическому устранению Троцкого, антисталинский голос которого не умолкал. Один из приближенных изгнанника, Крукс, писал своему единомышленнику Келлеру: «Над товарищем «Ц» (Троцким. – Д.В. ) нависла смертельная опасность со стороны ГПУ; необходимо предпринять все меры для спасения тов. «Ц»{164}.

Наум Исаакович Эйтингон, непосредственно возглавивший проведение операции, приступил к ее подготовке, как в принципе и было решено в Москве, в двух вариантах: силами Мексиканской компартии и боевика-одиночки.

Давид Альфаро Сикейрос, знаменитый мексиканский художник, довольно подробно описывает мотивы и намерения своих сообщников, решивших, что «штаб-квартира Троцкого в Мексике должна быть уничтожена, даже если бы пришлось прибегнуть к насилию»{165}. Но Сикейрос не может сказать всей правды. Он ничего не говорит об участии в операции компартии Мексики, о людях – немексиканцах, – планировавших ее. Для исторического оправдания Сикейрос пытается изобразить операцию лишь как результат недовольства мексиканцев-интернационалистов действиями троцкистов в Испании. Его рассуждения о роли ПОУМ [34] , «предательстве» троцкистов в Гражданской войне, мягко говоря, натянуты и исторически некорректны. Невозможно поверить в намерения большой группы: «Наша главная цель, или глобальная задача всей операции, состояла в следующем: захватить по возможности все документы, но любой ценой избежать кровопролития»{166}. Может быть, именно для этого они прихватили пулемет?