Трубадура

Пришлось сделать пару лишних шагов, чтобы справиться с желанием его обнять. Она помнила, какой его бицепс под ее ладонью. Помнила, как пахнут его волосы. Последние две недели она была занята тем, что скучала по нему.

*

- Слушай, ты, по-моему, щеки наела за каникулы, - он традиционно вытирает посуду на кухне. Тура стоит к нему спиной, под щеками он имеет в виду, вообще-то, нечто иное. Определенно округлились… щеки. Джинсы теперь так ладно сидят, туго, в обтяг.

- А ты не наел? - она смеется и, не оборачиваясь, протягивает кастрюлю.

- Наел, - вздыхает Степка и принимается надраивать дно. – Меня две недели кормили как на убой. Надо бегать начинать. А то Матуш с меня шкуру спустит. - А потом вдруг изумляет - наверное, Туру, но самого себя в первую очередь. – Не хочешь присоединиться?

- К чему? – она все-таки обернулась. – К спусканию шкуры с тебя?

Расхохотался.

- Нет, тренер сам прекрасно справляется. Бегать не хочешь?

Она подумала о том, что устает, как собака. Что времени и так ни на что особо нет. И… решительно кивнула.

- Хочу. Только я быстро не умею.

- Я после болезни тоже не буду быстро. По лайтовой версии. Ну что, завтра бежим?

- Может, с понедельника? – по извечной традиции предложила Тура.

- Завтра и есть понедельник, - назидательно ответил Степан.

И деваться стало уже совсем некуда.

*

Зря Ту наговаривала на себя. Форма у нее вполне себе ничего. Отличная даже форма. Бежит легко, постановка ног правильная, с носка на пятку, руки он ей поправил. Дыхание слабоватое, но хватает. И ему так хорошо и удобно бежать рядом и слушать ее дыхание. И фигура у нее такая ладная – аккуратная. В меру сухая, в меру мяса. Выносливый типаж - если дыхалки хватит.

Останавливаются посредине моста через Обводный, опираются на перила и дружно смотрят в медленно и вязко текущую воду. Не замерз канал, но вода в нем черна зимней непрозрачной чернотой. Группа уток под мостом сбилась в небольшую стайку в компании ярко-зеленой пластиковой бутылки.

Тура рядом пытается отдышаться. Не хватает все-таки пока. Воздух белыми облачками вырывается из приоткрытых губ – вполне себе розовых, не бледных. Даже слишком розовых. И щеки тоже. Степан просунул ладонь ей под толстовку. Ну, так и есть!

- Побежали-ка домой, ты мокрая вся!

Только поймав ее ярко-синий взгляд, соображает, что сделал. Что его ладонь под ее одеждой, прямо на коже, между лопаток. Там только чуть влажная кожа – и все. Бюстгальтер Тура не носит, значит.

Спина под его ладонью двигается от ее глубокого вздоха, и он одергивает руку.

- Так простыть можно, - демонстративно начинается прыгать на месте. – Остываем, Тура. Побежали. А то заболеешь, и твой дед всыплет мне скакалкой.

- Никто не бьет людей скакалкой! – фыркает она. Кажется, тоже пытается скрыть неловкость.

- Меня били, - пожимает плечами Степка.

- Как?!

- Побежали – по дороге расскажу. Или хотя бы быстрым шагом. Стоять точно нельзя.

Они все-таки бегут – в очень неспешном темпе. И на ходу Степка рассказывает, как в детстве вместе с соседом Серегой совершили побег в Страну Сказок. По мнению Сереги, эта страна находилась там, где небо сходится с землей, то бишь – за горизонтом. Поэтому сели в лодку, взяли с собой конфет, две бутылки лимонаду и пакет яблок. А, еще четырехлетнего Левку, который обещал, если не возьмут, все бабушке рассказать. И поплыли. Прямо вот в открытое море.

- И что?! – Тура остановилась как вкопанная. – Что дальше?

- Ну я же живой, как видишь, - он тронул ее за локоть. – Чего ты? Побежали. Хотя лучше давай на шаг перейдем – до дома всего ничего осталось.

- Рассказывай, чем дело кончилось! – Тура только что ногой не притопнула.

- Да чего там – заплутали. Естественно. Берег потеряли. Тут еще и штормить понемногу начало. Левка воет, мне капец страшно, пить хочется, от немытых яблок живот крутит, Серега сидит, молчит и раскачивается – а он эпилептик, между прочим. Хорошо, нас с вертолета засекли, пока еще не совсем стемнело. А потом уже спасатели на катере подобрали.

- Господи, какой ужас…

- Не то слово, - согласился Степка. - Василиса меня пару раз успела скакалкой поперек спины огреть. А потом за сердце схватилась, и батя ее еле поймать успел.

- Знаешь… - Тура остановилась у парадной и полезла в карман за ключом. – Вот за дело ты получил. Хотя скакалкой - это сурово, конечно. Ты… ты к ней как после этого всего относишься? Или она тебе… как мать?

- Она мне больше чем мать, - Степка забрал у нее ключ и открыл дверь. – Скакалка ерунда, а Василиса – человечище. К тому же, со мной, как я сейчас вспоминаю, иначе и не совладать было в этом возрасте. Пошли, хватит на холоде стоять.

*

Тура придирчиво оглядела себя в зеркало. Как там Степка сказал, когда въезжал: «Вчера школу окончила»? Сейчас на ней как раз были вещи времен учебы в колледже. Пестрая сине-красная куртка, короткая шерстяная юбка в клетку. Неужели она когда-то носила такие яркие и дерзкие вещи? Получается, да. И подруги были, и любовь. Все когда-то было. И делось куда-то.