Трудно быть «дьяволом»

– Ничего себе, это ж последняя модель! Ты где такую машинку взял?

– Где взял, там уж нет. Держи! – протянул бригадный капитан запасные магазины.

– Гранаты принёс?

– Я не понял, ты что, штурмовать их собрался? На кой тебе гранаты?

– Тогда, если нарвёмся на охранение – я тебе ногу прострелю и им оставлю. Зато тихо!

– Ладно, шучу, что ты как неродной. Взял гранаты, как не взять. Пять штук хватит?

– Вполне.

– Тогда одеваемся.

Надели разгрузки, рассовали по подсумкам амуницию. Приладили на левое плечо ножны, затянули ремешки, убрали в кобуру пистолеты. Попрыгали, проверяя, что ничего не звенит и не болтается.

– Порядок. Теперь маскировка.

Развернули костюмы, облачились в покрытую "травой" и "мхом" ткань. Бегло оглядели друг друга.

– Ну ты и чучело…

– На себя посмотри!

– Ладно, молчу. Время?

– Поджимает.

– Тогда пошли.

– А машина?

– Ха, гляди что есть!

Гебар достал из багажника рулон.

– Ну что стоишь, помогай!

Развернули, набросили на "мула" масксетку.

– Вот теперь порядок, – довольно отряхнул руки полицейский. – До точки по прямой десять кэмэ, от дороги мы прилично отъехали – не найдут. А если найдут, то нам один хрен крышка, потому что с такими спецами не повоюешь. Ну что, гвардия, чухнули?

– За мной. Левый квадрант бери. И аккуратно!

– Не учи учёного!

Гарна снял автомат с предохранителя и дослал в ствол патрон. Мягко, по-кошачьи, двинулся вперёд, раздвигая подошвой листву и ветки. Автомат – на ремне и плашмя на груди, руки под ним сцеплены в замок. Аккуратно ступая, он вслушивался в ночные звуки, одновременно контролируя свой сектор обзора. Чтобы, если что – перехватить, подбросив, оружие и откатиться за корягу или в кусты. Чтобы мгновенно принять бой, а лучше – исчезнуть.

Вокруг было тихо. Подозрительно тихо. До точки всего ничего, а в лесу – ни души. Вскинув левый кулак, Гарна сделал Гебару жест – "подойди".

– Что случилось?

– Человечек твой, часом, не соврал?

– В смысле?

– В прямом. Если у них такая деятельность развёрнута, где охранение? Они что, лес не пасут?

– Чёрт их знает. Может, далеко ещё.

– Какой далеко, меньше километра! И ни следов, ни мусора, ни веток обломанных.

– Тогда, значит, не пасут. Значит – не боятся.

– Останавливаемся.

Спустившись в небольшой овраг, достали выставленные на минимальную яркость фонарики. Развернули карту.

– Мы здесь, – шепнул Гебар.

– Вижу, – еле слышно ответил Гарна. – Поляна – вот она, до неё метров семьсот.

– Ну да, я и думал на опушке залечь…

– Не нравится мне это. Холмы есть в окрестности? Чтобы сверху смотреть, чтобы не приближаться.

– Есть один, тут вообще местность неровная. Но это возвращаться придётся, крюк делать, а у нас времени в обрез.

– Тогда возвращаемся и делаем. И в темпе, потому что время!

– Есть, господин гвардеец!

Следуя за кригскоммандером, Гебар беззвучно матерился. Ну и фрукт ему попался, ну и параноик. Зачем усложнять, когда всё тихо? Что им тут, засаду, в самом деле, устроили?

Они поднялись на заросший деревьями холм и обогнули его поверху, не доходя до верхушки.

– Тут заляжем. Впереди просвет, поляну видно.

– А чего повыше не подняться?

– А того, что либо они раздолбаи полные – так подступы оголять, либо мы, потому что прямо в ловушку к ним забредём. Не могли они холм сверху не прикрыть, не могли – и точка!

– Согласен, только не видно отсюда ни рожна.

– Сам же говорил – церковная оптика. И потом, глянь, как луны светят, – кивнул на небосклон Гарна.

Это да, светят. Так что всю поляну заливают.

– Долго ещё?

– Вот-вот должны, – вскинул к лицу часы Гебар. – Он сказал, что машины тут оставляют с грузом и документами, а забирают перед рассветом уже пустыми. Я же говорил – с рук на руки сдают. А те хороши, рожи свои не светят. Чувствуется школа! Ну ничего, сейчас мы на их мордочки-то поглядим. И если кто из наших – наизнанку, падлу, выверну!

– Тихо!

Замолчав, разведчики припали к биноклям. На поляну неторопливо вползла фура, остановившись на утрамбованном колёсами грунте. Из кабины выпрыгнули двое, отошли в сторонку, закурили, о чём-то переговариваясь. Спустя пару минут к ним подъехала буханка, из которой неспешно выбрался водила. Поручкался с пассажирами, кивнул весело на фургон, картинно зажимая уши.

– Кажись, орут, – прислушался Гебар. – И стучат!

В ночной тишине отчётливо слышались приглушённые стуки и плач, но сопровождающие почему-то не обращали на это внимания. На полянку тем временем продолжали прибывать новые машины.

– Шесть грузовиков, это уже человек сто. Ничего у них масштабы!