Трудно быть «дьяволом»

А что оставалось делать Его Превосходительству? Связанному по рукам и ногам Пактом, согласно которому Канцлер обязан обеспечивать безопасность и процветание своего народа. Тем более что за последние годы народа существенно прибавилось за счёт присоединившихся, измученных засухой и голодом государств вроде Маратана. И ведь что характерно – не к Конклаву они на поклон пошли, а к пересыхающему, но не сдавшемуся, Радану!

Конклав тоже внакладе не остался, наложив руки на соседний, граничащий на севере с Каганатом Нишакан. Северные широты, пашни, водичка. В довесок – без малого пятьдесят миллионов душ. И хотя это было немало, купающиеся в дефицитной влаге кардиналы ожидали гораздо большего. Ожидали, что к ним побегут все.

Но все не побежали, потому что лидерство Империи неоспоримо. Радан первым изобрёл радио, телефон и печатные станки. Первым провёл индустриализацию, первым исследовал планету, первым поднял в небо самолёты.

И ещё много чего – первым!

Церковники тоже старались не отставать, но труба у них пониже, а дым – пожиже. Надо отдать должное святошам, за последние пару десятилетий крупно вложившимся в науку и промышленность. Наступив на горло собственной песне, они проложили железные дороги, ввели в строй немало заводов и фабрик и даже, говорят, прицыкнули на Инквизицию, чтобы не обижала молодых учёных.

Пустой Престол долго пытался переиграть Радан. Пытался и не мог, пока не упал ему в руки такой шикарный шанс. Но шанс этот – последний, и если упустят его кардиналы, то всё, не угнаться им за Империей. Потому и суетятся святые отцы, потому и гонят на север вооружение и элитные бригады вроде Рыцарей Господних. Потому и строят возле Кристальных озёр гигантские крепости–монастыри, готовясь к долгому противостоянию. Знают они, что воспрянет Радан. Знают и бесятся!

…до военного лагеря дошли быстро. Лагерь был временным, вполне в духе кочевников–ильхорцев. Сегодня он тут, завтра там, и поди разбери, где послезавтра окажется. Но нашлась и на них управа, когда в небо поднялись разведсамолёты. Сверху-то хорошо видно, куда направляются караваны, остаётся только передать артиллерии координаты. И не убежишь от авиации и не спрячешься, разве что в пещеру какую забьёшься, где тебя от взрывов к чёртовой матери и завалит.

Вполне возможно, что группу пытались предупредить, но что толку, если радист убит, а рация уничтожена шальной пулей? Да и вряд ли штаб их разыскивает, списали поди всех подчистую. Тут без обид – не они первые, кто в этой мясорубке сгинул. И не они последние.

Интересно, кто их взял, тууки или джиссары? Остальным сюда хода нет – слишком слабы и не могут претендовать на военные трофеи, разве что в роли младших союзников. Если тууки, то есть надежда, что возьмут в плен. Могут даже фермеру залётному продать если повезёт. Ну а если джиссары – пиши пропало. На ремни порежут медленно и основательно.

Лагерь вонял, как выгребная яма. Грузовиков ильхорцы не держат, предпочитая по старинке передвигаться на быках. Эти чудища под три метра в холке способны шустро таскать на себе под тонну груза. Жрут все подряд, включая людей. Соответственно габаритам и гадят. Норов у них лютый, горцы дрессируют их с детства, нещадно лупцуя и часто погибая под копытами питомцев. У тууков, говорят, только тот мужчиной становится, кто трёх быков объездил. У джиссаров проще, пять врагов жизни лишил – и можешь жениться.

Конвоиры завели отряд в пропахшую навозом, потом и специями юрту. В носу с непривычки засвербело, но чихать нельзя – за такое оскорбление могут убить.

– Сидеть! – прорычали охранники на плохом умвирском. Не дожидаясь реакции, больно ткнули прикладами в спину.

Четверо солдат осторожно опустились на ковёр, выжидательно глядя на развалившегося в центре караван–хана. Подле него сидел старичок–толмач, в углу – ещё кто-то, кого было не разглядеть. Ну и чёрт с ним.

– Кто главный? – заревел хан, презрительно оглядывая пленников. Старичок перевёл, хотя понятно было и так – сказывались ускоренные языковые курсы в разведшколе.

– Я, – разлепил пересохшие губы один из членов отряда.

– Имя и звание!

– Тар Гарна, флаг−лейтенант, – отчеканил офицер.

Флаг-лейтенанту было очень страшно. Но ещё страшнее было показать, что он боится. У горцев слабаков и трусов не жалуют. Сломаешься, прогнёшься – измордуют. Будешь в хлеву спать и помои жрать, пока на четвереньках не забегаешь. А если глянешься кому, то могут и… воспользоваться. Женщины-то все дома остались.

В доказательство им показывали хронику, на которой скулили и пускали лужи вызволенные пленники. Чем такое – пусть лучше убьют, внушали на курсах. А смелого убьют быстро и без мучений.

Караван–хан переглянулся с сидящим в углу незнакомцем. Сделал небрежный жест переводчику – молчи, мол. И внезапно перешел на умвирский:

– Как, сказал, тебя зовут? "Тар" – "воин"? Какой же ты воин, если в плен так глупо попал? Какой же ты командир, если свой отряд мне в руки привёл?