Трудные дни сорок первого

— Да-а, действительно, пока войск нема, вернее, есть, но мало. В этом и загвоздка. Однако коль ты оптимист, то и я такой. Выкрутимся! В Туле находится оружейно-техническое училище, может, еще что по дороге подберем. Попинаю, такими силами контрудара по моторизованным соединениям противника не нанесешь. Значит, будем все-таки рассчитывать на главные силы корпуса, они на пути к Мценску. Лишь бы успели, лишь бы Гудериан в Севске задержался… А не задержится, может занять Орел. Тогда, боюсь, и в Орле не засидится, и не будет ждать, когда раз-вернется наш корпус под Мценском. Есть данные: враг на Тулу нацелился…

В первой половине дня 2 октября мы были в Туле. Командир корпуса поехал поднимать по тревоге оружейно-техническое училище, а я отправился в обком партии. Принял меня первый секретарь Василий Гаврилович Жаворонков. В кабинете — ничего лишнего, только то, что требовалось для работы и короткого отдыха. На письменном столе несколько телефонных аппаратов, у стола для заседаний — десяток стульев. В углу за ширмой железная койка. Одет был Жаворонков в военную форму, но без знаков различия.

— Времени в обрез, — говорил он, — так что работать приходится день и ночь. Но не это главное, главное другое: если противник подойдет к Туле, то не застанет нас врасплох.

Я и сам понимал, что у секретаря обкома каждая минуть на счету, поэтому долго задерживаться не собирался. Но Василий Гаврилович решил иначе. Раз нам предстояло вместе, общими усилиями защищать Тулу от фашистов — а все шло к этому, — то счел необходимым лично ввести меня в курс того, что делалось в городе и области. И он подробно рассказал о работе партийных и советских организаций по демонтажу и эвакуации в глубь страны промышленных предприятий, вывозке хлеба с элеваторов, отправке ценного имущества, отгоне скота…

Было, разумеется, что сообщить и мне. Когда, например, речь зашла о создании истребительных отрядов для борьбы с мелкими вражескими десантными группами, забрасываемыми с целью поджогов и иных диверсий, я поведал о смоленском опыте организации партизанского движения, о действиях наших разведчиков в тылу противника.

— Ну что ж, мы рассчитываем на ваше участие, товарищ Сорокин! — сказал Жаворонков, выслушав меня очень внимательно.

— Обязательно! Тем более, — улыбнулся я, — и вы, надеюсь, в долгу не останетесь.

— Конечно нет. Любую помощь, какая потребуется, окажем. — Василий Гаврилович в свою очередь тоже улыбнулся, заключил: — И уже оказываем.

Да, нам, воинам, население Тулы помогало много и всесторонне. Так, на Новотульском машиностроительном заводе были созданы инициативные группы рабочих по сбору и монтажу оборудования, оставшегося от эвакуации. На оружейном заводе действовала мастерская, где сначала ремонтировалось стрелковое оружие, затем началось производство минометов, а еще спустя некоторое время стали изготовляться бронещитки и пулеметные бронебашни. Туляки же и ремонтировали автомашины, бронеавтомобили, танки, артиллерийские орудия, все больше выпускали в своих цехах гранат, мин, ломов, топоров, саперных лопат. Труженики предприятий «Швейсоюз» обеспечивали воинов, защитников города, обмундированием, бельем, маскировочными халатами, рукавицами. Настоящий трудовой подвиг совершили рабочие и служащие паровозного депо станции Тула-1. В кратчайший срок, за сентябрь — октябрь, они построили бронепоезд, от меткого огня которого полегло немало фашистских солдат и офицеров на подступах к Туле. Кстати, в те дни, о которых рассказываю, жители города еще не знали, что гитлеровцы прорвали оборону Брянского фронта и движутся на Орел, но заранее готовились к возможному нашествию захватчиков.

Начальник связи корпуса подполковник А. Н. Остренко доложил Д. Д. Лелюшенко и мне о получении радиограммы из Ставки Верховного Главнокомандования. В ней сообщалось, что противник перешел в наступление и на центральном участке Западного фронта в районе Вязьмы. Наступление немецкой группы армий «Центр» на Москву приобретало все более зловещий вид. Теперь нам было совершенно ясно, что 2-я танковая армия Гудериана не будет отсиживаться в Орле, заняв его. Ее дивизии двинутся на Тулу.

Мы с Лелюшенко поспешили в Мценск.

4

Утром 3 октября штаб корпуса развернулся в Мценске, небольшом городке, расположенном на берегу реки Зуша. Нас встретил начальник политотдела корпуса Иван Михайлович Богданов. Он прибыл сюда немного раньше и с группой политотдельцев успел побывать в нескольких подразделениях, беседовал с коммунистами и комсомольцами, красноармейцами. Настроение личного состава, как доложил Богданов, боевое.

В тот же день мы с Лелюшенко навестили секретаря горкома партии Ивана Григорьевича Суверина, рассказали ему об обстановке и своих намерениях.

— Всем хватает забот и хлопот, — выслушав нас, проговорил Иван Григорьевич. — И у меня их сейчас тоже предостаточно. Особенно трудно с эвакуацией. Не хватает людей, транспорта…