Труды. Джордано Бруно

Ответил: - Меня удивляет, как могут задаваться подобные вопросы, ибо никогда не держался такого мнения, не говорил ничего подобного и не думал ничего, отличающегося от того, что сказал сейчас относительно личности Христа. Я считаю о нем истиной то, чему учит святая матерь Церковь.

И когда он это говорил, то сильно опечалился и многократно повторял:

- Не понимаю, как можно предъявлять мне подобные обвинения.

Ему сказано: - Рассуждали ли вы относительно воплощения слова и какого взгляда держались о рождестве указанного Слова от Девы Марии?

Ответил: - Я признавал, что оно зачато от Духа Святого, рождено от Приснодевы Марии. И если обнаружится, что я думал и высказывал что-либо противное, то обрекаю себя на всяческое осуждение.

Ему сказано: - Известно ли вам, какое значение имеет и какое действие оказывает таинство покаяния?

Ответил: - Мне известно, что таинство покаяния установлено для очищения нас от грехов. Я никогда не высказывался по этому предмету и всегда держался взгляда, что умерший в смертном грехе подлежит осуждению.

После допроса сказал: - Прошло уже приблизительно шестнадцать лет с тех пор, как я в последний раз явился к духовнику, за исключением двух случаев. Однажды я был у какого-то иезуита в Тулузе, другой раз - в Париже, тоже у иезуита. Однако я обращался к монсиньору епископу Бергамо, тогдашнему нунцию в Париже, и дон Бернардино Мендоза и сообщал им свое намерение вернуться в монашество, чтобы покаяться.

Они сказали, что не могут дать отпущения, так как я - отступник и не смею присутствовать при богослужении. Ввиду этого я не мог исповедываться и бывать у обедни. Однако я всегда питал намерение добиться снятия отлучения, чтобы жить по-христиански и в монашестве. Совершая какой-либо грех, я всегда просил прощение у Господа Бога и охотно исповедывался бы, если бы имел возможность. Что касается этого таинства, как и всех остальных, то я ни в чем не сомневался и твердо держался взгляда, что нераскаянные грешники обречены на осуждение и пойдут в ад.

Ему сказано: - Убеждены ли вы в том, что души бессмертны и не переходят из одного тела в другое, как по имеющимся сведениям, вы говорили?

Ответил: - Я держался и держусь мнения, что души бессмертны, представляют собой подлинные существа, самостоятельные субстанции, т. е. интеллектуальные души. Говоря по католически, они не переходят из одного тела в другое, но идут в рай, чистилище или ад. Однако я обдумывал это учение с точки зрения философии и защищал тот взгляд, что если душа может существовать без тела или находиться в одном теле, то она может находиться в другом теле так же, как в этом, и переходить из одного тела в другое. Если это неверно, то, во всяком случае, весьма правдоподобно и соответствует взгляду Пифагора.

Ему сказано: - Занимались ли вы богословием и изучали ли католические установления?

Ответил: - Немного, так как я всецело отдавался философии, которая была моим основным занятием.

Ему сказано: - Осуждали ли вы богословов и их мнения, говоря, что их учение есть суета, и высказывая другие, подобные же оскорбительные суждения?

Ответил: - Говоря о богословах, которые толковали и толкуют Священное Писание согласно установлениям святой матери Церкви, я высказывался о них только с одобрением. Если же я говорил с осуждением о ком-либо из них в отдельности, то имел ввиду лютеранских богословов или других еретиков. Что же касается католических богословов, то я всегда высоко ценил их, в особенности Святого Фому. Я всегда имел при себе его творения, читал и изучал их и продолжаю высоко ценить и теперь.

Ему сказано: - Кого вы считаете еретическими богословами?

Ответил: - Всех тех, кто занимается богословием, но не соглашается с римской церковью, я считал и считаю еретиками.

Ему сказано: - Читал ли книги подобных еретических богословов и какие именно?

Ответил: - Я читал книги Меланхтона, Кальвина, Лютера и других северных еретиков. Но я делал это не для того, чтобы усвоить их доктрину, и не потому, что ценил их. Я полагал, что они невежественны, по сравнению со мною. Я читал их из любознательности и держал у себя эти книги, ибо заметил, что в них разрабатываются и излагаются предметы, противоречащие католической вере и отвергающие ее. Точно так же я имел у себя книги других осужденных авторов, например Раймунда Луллия, как и другие, впрочем, посвященные философским предметам.

После допроса сказал: - Я осуждаю названных раньше еретиков и их учение, ибо они заслуживают названия не богословов, а педантов. Что же касается церковных католических докторов, то я держусь о них подобающего мнения и уважаю их, в особенности святого Фому. Как я уже говорил, я ценю его и душевно люблю. В подтверждение своих слов сошлюсь на книгу под названием “О монаде, числе и фигуре”, где на листе или странице 89 с похвальбой отзываюсь о св. Фоме. Если угодно, можете посмотреть.

Показывает в книге следующие слова:

“Этот Фома Аквинский, гордость и свет всего рода богословов и философов-перипатетиков…”