Читаем Труды по истории Москвы полностью

Это прекрасно знало правительство. Так, в 1614 г. правительство Михаила Федоровича, посылая своих писцов в уездные города, дало одному из писцов следующий наказ: «А вы будете учнете дозирати не прямо ж, и от того учнете посулы и поминки имати, а после про то сыщетца, и вам от нас быти в великой опале. А однолично б есте дозирали прямо и учинили нам перед прежним прибыль, а не учините прибыли, и мы пошлем с Москвы иных дозорщиков, а вам за то от нас быти в великой опале».[1000]

Это уже крик совершенно бесполезный. Никаких других дозорщиков посылать не могли, а первого дозорщика подозревали в возможном жульничестве. Это постоянное явление, с которым приходится сталкиваться в писцовых наказах.

Итак, писцовые книги отличаются, во—первых, неполнотой сведений; во—вторых, неясностью, потому что те или иные угодья или какие—нибудь статьи дохода не вошли в книгу. То же самое, в сущности, относится и к переписным, приправочным и дозорным книгам.

Поэтому очень важно предостеречь заранее, что можно найти в писцовых и переписных книгах, а что нельзя, и какие ошибки может сделать исследователь.

По этому поводу есть очень интересная статья Г. Е. Кочина «Писцовые книги в буржуазной историографии».[1001]

Г. Е. Кочин последовательно рассматривает, как буржуазная историография относится к писцовым книгам.

Следует сказать, что до середины прошлого века писцовые книги были чрезвычайно мало известны в нашей исторической литературе. и это, конечно, не случайно, потому что даже для людей XVIII – первой половины XIX в. писцовые книги более раннего времени были не просто историческим документом, а документом, на котором нередко основывались владельческие права.

Когда впервые началось печатание в большом масштабе писцовых книг, чему в высокой степени способствовал Н. В. Калачов, тогда вообще в связи с общим повышением интереса к экономической истории стало развиваться изучение не столько писцовых книг, сколько экономической истории на основании писцовых книг.

И такие авторы, очень крупные, как и. Н. Миклашевский и А. С. Лаппо—Данилевский, были чрезвычайно заинтересованы писцовыми книгами и представляли себе, что на основании писцовых книг можно дать яркую картину прежнего состояния страны.

Но несколько позже началось более скептическое отношение к писцовым книгам. Д. и. Багалей в своей рецензии на книгу и. Н. Миклашевского, книгу, до сих пор представляющую значительный интерес, заявил, что книга и. Н. Миклашевского «представляет нечто среднее между исследованием и статистическим описанием».[1002] Тем не менее, этот неумеренный восторг и стремление свести все к таблицам, к статистике, очень ярко проходит в нашей исторической литературе.

Своего рода вершиной такого отношения можно назвать книгу Н. Ф. Яницкого, посвященную так называемому кризису в Новгородской земле в конце XVI в.[1003]

Я нарочно это подчеркиваю, потому что в отличие от М. Н. Покровского Б. Д. Греков полагал, что в это время существовал кризис. Я думаю, что то, что считал Борис Дмитриевич показателем кризиса, представляет собою другое явление, представляет – революцию цен в XVI в. Здесь не стоит об этом говорить. и вот Н. Ф. Яницкий составил книгу почти целиком из одних таблиц. и в конце концов он ничего на этих таблицах не показал и ничего не доказал.

Поэтому такие крупнейшие исследователи, как В. О. Ключевский, Н. А. Рожков, С. Б. Веселовский – автор колоссального двухтомного труда под названием «Сошное письмо», – относились к этим книгам весьма критически. По словам С. Б. Веселовского, писцовые книги «не представляют достаточного материала для сколько—нибудь полного изображения экономического строя Московского государства».[1004]

Ясно, что в этой критической оценке, с одной стороны, есть то, что правильно отмечалось, – недостатки писцовых книг, которые не позволяют смотреть на них как на статистический источник, имеющий полную достоверность, а с другой стороны, все—таки нужно признать, что на основании писцовых книг может быть сделана некоторая условная статистика, как она делается всегда. И хотя эта условная статистика никогда не будет точной, она в некотором приближении дает представление о явлении.

Как это понимать» Просто. Книга Н. Д. Чечулина, посвященная московским городам XVI в., позволяет установить все—таки некоторые закономерности по количеству ремесленников, ремесла, торговли и т. д., которые отражены в писцовых книгах.[1005] Не следует только думать, что это может быть оформлено в такие таблицы, где все будет являться совершенно точным по отношению к действительности. Эти таблицы будут отражать только то, что имеется в нашем источнике, а то, что будет отсутствовать в нашем источнике, может быть лишь в какой—то мере, приближенно, установлено на основании писцовых книг.

Перейти на страницу:

Все книги серии Наследие москвоведения

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Маршал Советского Союза
Маршал Советского Союза

Проклятый 1993 год. Старый Маршал Советского Союза умирает в опале и в отчаянии от собственного бессилия – дело всей его жизни предано и растоптано врагами народа, его Отечество разграблено и фактически оккупировано новыми власовцами, иуды сидят в Кремле… Но в награду за службу Родине судьба дарит ветерану еще один шанс, возродив его в Сталинском СССР. Вот только воскресает он в теле маршала Тухачевского!Сможет ли убежденный сталинист придушить душонку изменника, полностью завладев общим сознанием? Как ему преодолеть презрение Сталина к «красному бонапарту» и завоевать доверие Вождя? Удастся ли раскрыть троцкистский заговор и раньше срока завершить перевооружение Красной Армии? Готов ли он отправиться на Испанскую войну простым комполка, чтобы в полевых условиях испытать новую военную технику и стратегию глубокой операции («красного блицкрига»)? По силам ли одному человеку изменить ход истории, дабы маршал Тухачевский не сдох как собака в расстрельном подвале, а стал ближайшим соратником Сталина и Маршалом Победы?

Дмитрий Тимофеевич Язов , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / История / Альтернативная история / Попаданцы