Тсалмот

— Я не слишком разбираюсь в некромантии, но знаю, что она связана с двумя вещами.

— Трупы, и?

— С тремя вещами, значит. Хотя нет. С двумя вещами, редкими и ценными сугубо для некромантов.

— Слезы Вирры и Темные воды.

— Точно. И она никак не могла заполучить склад слез Вирры. То есть никак, если у нее также не было доступа к Темным водам. Вот я и рискнул.

— А если бы ты получил непонимающий взгляд?

— Тогда это значило бы, что она все дело и начала, разработала схему.

Это значило бы, что она за всем и стоит, и именно она использует Левую Руку, а не наоборот.

Коти чуть помолчала, затем уточнила:

— Влад, это противозаконно?

— Которая часть схемы?

— Ну, любая.

— Не думаю, что закон запрещает владеть слезами Вирры или Темными водами.

— А остальное в этом деле?

— Ты же слышала Морролана. Если они не поднимают мертвых и не открывают демонам путь в наш мир, полагаю, все нормально. Впрочем, есть момент: они получают золото из иного мира. Думаю, получается своего рода контрабанда.

— Ха. Да, пожалуй.

— И что тебя насторожило?

— Почему там были гвардейцы Феникса?

— И то верно. Это может значить, что они вынюхивают наших друзей из Левой Руки.

— Или будут вынюхивать, — кивнула Коти.

— Это может повлиять на весь розыгрыш.

— А еще — как они вообще к этому подобрались?

— Ну да. Вопросы, вопросы.

— И еще один хочу задать тебе, любимый.

— Какой?

— Много ли ты знаешь о том, что используется для некромантии?

— Совсем немного, — признался я.

— То есть вполне возможно, что причина, по которой они связались с тсалмотами, могла быть совершенно иная, не Темные воды?

— В общем, да.

— То есть тебе повезло.

— Ну, и в этом тоже.

— А в чем еще?

— Рагу вполне приличное, правда? Надо чаще включать в рецепты шалот.

На губах ее вновь проявилась та самая улыбка, и я растаял бы, не будь я таким крутым парнем. Такое случается часто. Хорошо, что я такой крутой парень. Видите, я все время повторяю, что я крутой парень, а то вдруг забудете.

— Итак, — проговорила она, скушав немного рагу и элегантно пригубив вино, — теперь, когда блистательный пример твоих дедуктивных талантов изобличил, что собственность Наследницы тсалмотов эксплуатируется Левой Рукой, а имперское следствие, вероятно, посвящено именно этому факту, каким будет наш следующий шаг?

— Некоторые слова я даже понял. Так, просто уточняю.

— Те, которые касаются следующего нашего шага?

— Ага, именно.

— Итак?

— В конце концов мы дойдем до точки, где можно будет кого — то убить.

— Как обычно.

— А пока мы работаем с Левой Рукой, чтобы найти, кто прикончил Берета и Рыболова, проверяя заодно, они ли это. Насчет Берета так точно. Я почти уверен, что знаю, кто велел убить Рыболова.

— Кто?

— Тороннан.

— С чего ты так решил?

— Подумай, любовь моя.

Помолчав, она кивнула.

— А. Да. А что, если мы имеем дело с двумя фракциями внутри Левой Руки?

Тут замолчал уже я.

— Черт. А я о таком и не подумал.

— Мне это тоже только что пришло в голову. Просто будь это джареги, в смысле, Правая Рука, наши — мы ведь вычислили бы, что это одна банда работает против другой?

Я кивнул.

— Любишь все усложнять, правда?

— Бывает такое.

— А если еще одна из них намекнет Империи, и начнется следствие против другой.

— Именно.

— Мы бы так не сделали, но они могут. Не знаю.

Она кивнула.

— В общем, нет проблем. — Я нахмурился. — Если все именно так, почему же наши новые друзья, с которыми мы теперь работаем вместе, ибо полностью друг другу доверяем, не упомянули об этом?

— Ух ты, Влад. Думаешь, они все — таки нам не доверяют?

Я усмехнулся.

— Или же, — продолжила она, — дела обстоят не совсем так, или же как раз так, но они сами не в курсе.

Я вздохнул.

— Все так сложно. Люблю, когда все просто. Спроси кого угодно, они скажут, что я такой.

— Никто о тебе такого не скажет.

— Это потому, что они меня не знают. Если в Левой Руке есть другая фракция, как нам их найти?

— Владимир, так нечестно. Я сама как раз и хотела спросить, чтобы на этот вопрос ответил ты.

— Да, этого я и боялся.

Мы с легким звоном соприкоснулись бокалами — восточная штука, трудно объяснить, — я подмигнул, она улыбнулась, и мы вновь вернулись к планированию преступной деятельности, которой нам придется предаться, чтобы обеспечить мои восемь сотен незаконных золотых монет. Впрочем, я соглашусь и на сто шестьдесят пятиимпериаловых. И даже на банкноты. Мне уже платили банкнотами. Не все их любят, но я не возражаю, пока они обмениваются на золото один к одному. Сойдет что угодно, я не переборчив.

«Влад не переборчив», я такой, кто угодно скажет.

«Босс, никто…»

«Заткнись, Лойош.»

Коти проговорила:

— Если я правильно помню, как ты предпочитаешь действовать в таких ситуациях…

— Погоди, когда это я бывал в таких ситуациях?

Ответом мне была вздернутая бровь.

— Так вот, если я правильно помню, — повторила она, — ты предпочитаешь идти напролом, заставляя всех и каждого пытаться тебя убить, пока что — то не сломается, и тогда ты выясняешь, кто же твой враг.

Я открыл рот, закрыл его и вновь потянулся за вином. Коти ждала, пока я допью, что я и сделал, после чего сказал: