Тсалмот

Это простые вещи, на самом деле, как раз первые заклинания, которым обучают — жар, холод, свет, тьма, огонь. Дальше желающие могут погружаться в изощреннейшие материи, от которых мозги выворачиваются, пытаясь уследить за миллионами ключевых подробностей, пока поток силы течет внутри, причем если ее не удержать — мозги превратятся в кашу, а может, превратится волшебник целиком, но так — то — пожалуйста, без проблем.

Достаточно хороший волшебник способен на такие штуки, как телепортироваться куда угодно, лишь бы мысленно зафиксироваться на этом месте, при этом не рискуя, что случатся, в общем, всякие нехорошие дела.

Волшебник классом выше может организовать такие сложные штуки, как, скажем, установить блок на некоторой области, после чего никто не сможет телепортироваться ни туда, ни оттуда. Великий волшебник умеет создавать все, что нужно, буквально на лету, сочинять заклинания, каких ранее никто не изобретал, и с некоторой вероятностью даже может не учинить при этом катастрофы.

Я ни разу не великий, но кое — что умею.

Однако сейчас будет, скажем так, интересно.

«Босс, ты только себя не убей.»

«Это что, предложение в последнюю минуту изменить планы?»

«Смешно.»

Матиес смотрел на меня, и ветерок, вроде как прохладный, касался моего лица, моих волос. И была Держава, этакой водяной колонкой прямо в моей голове, и я нажимаю на рычаг, и еще раз, прямо на улице, где может пройти кто угодно — стоп, об этом не думать, — и вода струится в меня, только это не вода, потому что я могу направлять ее, изменять ее, и это так же легко, как шевельнуть пальцем, она окружает меня подобно облаку, а потом я перемещаю ее с себя на него; я чувствую, как бьется его сердце, как клокочет в легких воздух, и звук этот приглушен толстыми слоями облака, которые кажутся плотнее, чем на самом деле… и старается ли нечто проникнуть в это облако извне? нет, значит, либо это работает не так, либо я нашел…

— А мне уже лучше, — с озадаченным видом сообщил Матиес.

Влад Талтош: волшебник.

— Что это было? — спросил он.

— Не знаю, — отозвался я, — я ведь не волшебник.

Кажется, он не очень мне поверил, но пока он не задумался над этим делом поплотнее, я проговорил:

— Давай войдем и посмотрим, что там.

Он кивнул, и на вид ему правда стало куда лучше, и когда мы вновь подошли к двери, все вроде оставалось в порядке. Я потянулся было за отмычками, но вовремя опомнился.

— Ключ у тебя есть?

Он достал ключ, уронил, поднял и передал мне. Я отпер дверь и жестом пригласил его внутрь.

— Это что еще такое? — были первые слова Матиеса.

— Алхимия, — пояснил я, — в частности, устройство для изготовления благовоний.

— А это? — указал он на другую половину зала.

— Так вот навскидку — нечто для призыва или подобных ритуалов.

Совершенно точно магическое, но что именно, сказать не могу. Посмотрим, что тут еще есть.

— Это безопасно?

— Нет, конечно. Пошли.

Я проверил разные емкости, трубки и бочки. Во всех этих делах я совершенно не эксперт, но кое — чего нахватался просто потому, что раньше подобное уже видел.

— Никогда не использовалось, — сказал я. — Все установлено и готово к работе, но здесь никогда еще ничего не делали.

— И вообще все чисто, — добавила Коти.

— Да, и бочки пусты. Он не получил того, что там нужно, для работы с хиши.

— Вероятно, потому что его ограбили, — решила Коти.

— Ограбили? — спросил Матиес.

Я кивнул.

— Какой — то уличный бандюган отобрал у него товар. Глупо, потому что твой брат был под защитой. Так что когда срываешь куш куда больше, чем ожидал, ты скорее всего куда — то вляпался. Стоит иметь в виду, если когда — нибудь решишь сменить профессию.

— Владимир, — проговорила Коти, которая продолжала гулять по залу, — посмотри.

— Что там?

— Потайная дверь.

— А за ней, конечно, потайная комната. Какая прелесть.

— И что там? — пожелал знать Матиес.

— Раскладушка, немного сушеной еды и дыра для отходов. Довольно глубокая. Впечатляет.

— Зачем ему понадобилось такое местечко?

— Он прятался от меня, пока его дело не завертится.

— А. Но что случилось? Почему его убили?

— Кажется, я начинаю понимать, — сказал я.

— Да? — вопросил Матиес.

— Заране извини за такие слова, но твой брат совершенно не блистал умом. Он приготовил эту симпатичную берлогу, но когда вышел — вероятно, пополнить запасы еды или зачем — то еще, — он оставил хиши при себе, а не…

— Он что оставил?

— Кое — что ценное, если вкратце. В общем, он держал это при себе, а не оставил тут, в тайнике. Так — то я его понимаю: добыв то, от чего зависит твое состояние, нет никакого желания выпускать его из рук, но это было ошибкой.

— Но почему его из — за этого убили? — пожелал знать Матиес.

Я не ответил, ибо был занят всей этой ситуацией, и трудностями, и как бы это проверить, и как всем этим воспользоваться, чтобы добыть мои Виррой проклятые восемьсот золотых.

Мы еще какое — то время шарили по углам и везде, где можно, проверяя, не упустили ли чего. Ну, кроме того, что в точности не знали, что обозначает большой серебряный круг и разные пометки на полу.