Царь Алексей Тишайший

В Полоцке окончательно были разрешены важные дипломатические вопросы, связанные с отправкой послов для договора с польским королем Яном Казимиром. Снова приехали посредники — имперские посланники, их пышно принимали, но они отказались от приглашения присутствовать на царском столе, все-таки Полоцк не Москва. Впрочем, это никак не отразилось на их миссии, царь Алексей Михайлович понял их резоны и воспринял всё благосклонно, послав дипломатам кушанья со своего стола в знак царского расположения. Приезжал в Полоцк и королевский гонец, но, главное, на «посольский съезд» для переговоров с польскими комиссарами в Вильно были отправлены ближние бояре князь Никита Иванович Одоевский и его сын Федор Никитич, окольничий князь Иван Иванович Лобанов-Ростовский и дьяки Герасим Дохтуров и Ефим Юрьев. Отправка посольства была приурочена к 13 июля, дню освящения полоцкого храма Святой Софии (переданного после Брестской унии 1596 года униатской церкви; освящение проводил крутицкий митрополит Питирим, бывший с царем в походе); «на отпуске» там же, «в соборной церкви Софии премудрости Божией», были «великие послы у государя у руки»^{377}

.

Вопрос возвращения православных храмов, монастырей и собственности был одним из первых в «тайном» царском наказе на начинавшихся переговорах с Речью Посполитой. Боярин князь Никита Иванович Одоевский не должен был в этом вопросе ничего уступать. Ему поручалось подвести итог всем предшествующим дипломатическим контактам, начиная с времен «вечного докончанья» Василия III с Сигизмундом I в начале XVI века. Для этого в Посольском приказе провели большую работу, чтобы собрать необходимые документы, включая подборку документов по взаимоотношениям с казаками Богдана Хмельницкого. Царь выполнял свое обещание гетману Войска Запорожского учесть их интересы в переговорах с королем Яном Казимиром. Но главное было в общем победительном настрое царя Алексея Михайловича, чувствовавшего свою силу и грядущую победу, которую должны были оформить послы на съезде в Вильно.

В «тайном» наказе великим послам (наказы были отосланы позднее, чем отправлено посольство), в частности, была дана инструкция отстаивать титул царя — «Белыя Руси» и возможное разделение в титулах с польским королем, тоже писавшимся Белорусским: «…и поволить по Березу реку писатца, а з Березы реки до столицы царства Московского не писатца и стоять о том крепко».

Московские дипломаты стремились закрепить по возможности все завоевания царских походов. Становятся понятны причины жестокого уничтожения и разорения сопротивлявшихся русским войскам городов и мест. По 5-й статье «тайного» наказа предлагалось потребовать в Великом княжестве Литовском все города, «которые высечены и вызжены и покинуты, пусты». В крайнем случае, наказ требовал «утверждать по Березу реку вечным миром». Здесь же для сведения послам содержалась полная «Роспись городом» — как тех, что «добили челом», так и «взятых» царскими войсками. К первым отнесены Дорогобуж, Невель, Белая, Полоцк, Рославль, Дисна, Озерище, Копысь, Шклов, Смоленск, Витебск, Себеж, Велиж, Туров, Кричев, Могилев, Новый Быхов. Из «взятых» наиболее крупными были Мстислав, Орша, Глубокое, Борисов, Минск, Вильно, Ковно, Гродно, Слоним, Пинск. В списке перечислены Люблин и города-трофеи запорожских казаков, включая Новогрудок, Мир и Несвиж. Приводилось также описание границ: «Межа княжества Литовского» и «Межа Белые Руси». В одном случае она вела к Бугу, а в другом к Березине и Вислочи (или Днепру). Установить новую границу надо было еще и для переговоров «о вечном мире по реку Буг и все войско Запорожское и з городы и гетмана Богдана Хмельницкого» (8-я статья).

Самой важной была 6-я статья «тайного» наказа, где после «меланхоличного» захода об отсутствии наследников у короля Яна Казимира («о том, иж королевское величество древностью лет состарелся и наследников по себе не имеет») предлагалось ни много ни мало договориться о выборе на польский трон царя Алексея Михайловича: чтобы «прислали к нам, великому государю к нашему царскому величеству, послов своих со избранием нас, великого государя нашего царского величества, и писать государем обранным Коруне Полской» — идея, основанная скорее на собственных пожеланиях, чем на какой-либо реальной основе. Московским дипломатам казалось, что уже все Великое княжество Литовское «под нашего царского величества рукою утвердилось», поэтому логично было бы оставить Корону и Литву «по прежнему в соединении». Чтобы аргументы были доходчивее, польской стороне угрожали взысканием огромных сумм, потраченных на жалованье служилым людям, «кроме иных подъемов»: в первом походе «162-го года» 800 тысяч рублей, а «во 163-го году» — 900 тысяч. Понимая, что у польского короля таких сумм нет, предлагали компенсировать потери царя на ведение войны городами — теми самыми, которые московским войскам еще не удалось взять: Брестом Литовским, Слуцком, Старым Быховом, а также Жмудским воеводством (статьи 6, 7, 11-я).