Читаем Царь Алексей Тишайший полностью

Военная цель похода не была достигнута, но путь был показан, и русские войска еще дважды будут осаждать Ригу, пока она не будет взята в 1710 году Петром I. Пока же «демонстрации силы» хватило для послов польского короля Яна Казимира в Вильно. Своеобразная острастка была устроена и еще одному «недругу» — королю Карлу X. Оказалось, что с другой стороны шведский «Потоп» упирался в надежную плотину на русской границе.

Виленские переговоры 1656 года о закреплении за царем Алексеем Михайловичем завоеванной территории Великого княжества Литовского и земель Короны для Войска Запорожского под управлением гетмана Богдана Хмельницкого продвигались трудно. Неожиданно для польской стороны на первый план вышла идея избрания Алексея Михайловича или его сына царевича Алексея в наследники короля Яна Казимира. Разговор об этом посол князь Никита Иванович Одоевский начинал в шутку, неофициально, смотря на возможную негативную реакцию королевских дипломатов. Но идея царского избрания на удивление легко была воспринята комиссарами Речи Посполитой, они даже испытали облегчение, узнав о главном желании царя. Начатые переговоры о таком тесном соединении Московского царства и Речи Посполитой даже рассорили послов с посредниками, представлявшими императора Фердинанда III. Спасая Речь Посполитую от полного разгрома, в Империи явно были не готовы встречать у своих границ московского царя, стремившегося еще и встать на Балтике.

Главным военным успехом рижского похода стали действия рати боярина князя Алексея Никитича Трубецкого на другом направлении, у Юрьева (Дерпта). Древний русский город, основанный князем Ярославом Мудрым, был уже однажды завоеван русскими войсками во времена Ливонской войны. Потом по результатам мира город достался Речи Посполитой, но стал «переходящим призом» в ее войнах с Швецией. Новое завоевание Юрьева царскими войсками 12 октября 1656 года имело тем самым двойной смысл — поражение шведов и «возвращение» древнерусского наследства. Известие о сдаче города Юрьева Ливонского Алексей Михайлович получил, «прошед Дисну город», на стане в деревне Горки, уже на подходе к Полоцку, где царя снова встречал «в поле» игумен Игнатий Иевлевич. Игумен поздравлял царя с большой победой — получением «Ливонской митрополии», «столичный, глаголю, град Юрьев земли Ливонския». Алексей Михайлович написал из Полоцка семье и патриарху Никону, которые выехали в Вязьму. Но как ни спешил он увидеться с родными, быстро это произойти не могло: «А скорее тово поспешить никак нельзя: сами видите какая по дороге расторопица стоит и груда и облом».

31 октября в Полоцк приехал сеунщик с известием от великих послов боярина князя Никиты Ивановича Одоевского, договорившихся об избрании царя «королем Польским и великим князем Литовским». Конечно, царь Алексей Михайлович понимал, что это еще не окончательное решение, но не удержался и поддался общему поздравительному настрою. Он не стал хранить известие в тайне и объявил о предварительном договоре, хотя переговорам надо было еще продолжаться и продолжаться. Но это была возможность привлечь под свою «высокую руку» еще больше новых подданных и повлиять на будущие выборы в Великом княжестве Литовском: ведь литовская шляхта должна была голосовать в дальнейшем за кандидатуру царя на сейме в Варшаве. Царь дозволил сбор местных сеймов, но, правда, только с участием шляхты, присягнувшей ему в подданство.

1—3 ноября 1656 года в Полоцке по этому случаю были устроены большие торжества, состоялись молебны в Софийском соборе и Спасо-Преображенском монастыре; на царские «столы» пригласили в один день полоцкую шляхту, а в другой — полоцких мещан. Снова понадобилось красноречие игумена Богоявленского монастыря Игнатия Иевлевича, обращавшегося к царю с новым титулом: «нареченный Королю Польский, Великий Княже Литовский, Русский, Прусский, Жмудский, Мазовецкий, Инфляндский и прочая». Звучали слова о торжестве белорусского православия: после «тмы» приходил «свет», свершался поворот от власти «зело враждующей на благочестие», к власти царя «ревнующего» о нем, великого государя «не токмо Малыя и Белыя России, но всего победами прежде повсюду славнаго Королевства Польскаго и Великаго Княжения Литовскаго». Кто после этого мог сказать, что царский поход закончился неудачей?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес