Царь Алексей Тишайший

За несколько месяцев в начале 1668 года все расклады малороссийской политики царя Алексея Михайловича снова переменились, и стратегически самой основательной и прочной оказалась линия на союз с остававшейся враждебной казакам Польшей. Москве было достаточно уроков Конотопа и Чуднова, чтобы больше не рисковать ратными людьми, безоглядно вмешиваясь в войну на Украине. Как говорил Ордин-Нащокин в записке, поданной перед своим официальным отправлением в Курляндию в мае 1668 года: «Дошло время не чюжих краев, но себя оборонять». Глава Посольского приказа видел выгоду для союза с Польшей даже в том сложном положении, в котором оказались царские войска на Левобережье. Он писал о необходимости «неотступно великими ратьми наступать на Украину» и показать, что Великая Россия выступила на защиту «Коруны Польской». Не оставил Ордин-Нащокин и идеи о царском походе в Киев для поклонения святыням Киево-Печерской лавры. Однако возможное присутствие царя Алексея Михайловича в Киеве увязывалось им с необходимостью начала переговоров о «вечном мире». Так Ордин-Нащокин представлял венец русско-польских взаимоотношений. Он сумел убедить царя Алексея Михайловича в реальности нового государева похода: «в Киев въехать и там совершить конечную крепость между Великои Росии и Польши»^{653}

.

Решающий перелом в делах Малой России произошел летом 1668 года не столько из-за давления царского войска, сколько вследствие внутренних неурядиц в самом расколовшемся Войске. Сначала верные новому гетману казаки, соединившись с крымцами, пошли воевать «государевы украины». Численность этого войска насчитывала 17 тысяч человек, они стали наступать на Комарицкую волость, Севск и другие города, грабить и уводить в плен жителей. Но сказались сделанные заранее в Москве приготовления. Для защиты подвергшихся нападению уездов Московского государства от Глухова в Севск были специально отведены Первый выборный полк Агея Шепелева и Второй выборный полк Матвея Кровкова. 30 июня основная армия боярина князя Григория Семеновича Куракина тоже пришла в Севск. Далее в течение первой половины июля 1668 года царские войска одержали ряд побед, позволивших переломить ход войны. Воеводы Куракин и Ромодановский слали в Москву к царю Алексею Михайловичу сеунщиков, чтобы доложить об успехах своих войск в борьбе с казаками Дорошенко и татарами, бежавшими от Севска после боев 3–5 июля, а также об отбитых обратно городах Левобережья^{654}

.

Царь Алексей Михайлович воодушевился. Особенно символичным стал разгром татарского войска под Севском в день памяти Сергия Радонежского. В воскресный день 26 июля 1668 года царь пришел из похода в Преображенское «для молебства о благодарении Божии о победах». В известии об этом молебне в разрядной книге были отмечены заслуги воевод боярина князя Григория Семеновича Куракина с товарищами: «с его великаго государя ратными людми крымских людей и изменников черкас побили во многих местех и многих поймали». После молебна, проведенного все еще остававшимся в Москве александрийским патриархом Паисием и московским патриархом Иосифом, царь говорил речь, еще раз вспомнив, что «победа и одоление» над «крымскими людьми» и «изменниками черкасы» совпали с праздником Сергия Радонежского^{655}

.

В это время гетман Петр Дорошенко, прихватив в Гадяче «скарбы» и жену Брюховецкого (ею уже была не дочь московского боярина, а представительница казачьего рода), а также собрав по пути богатую добычу, вернулся в Чигирин — историческую ставку гетманов Запорожского Войска. Управлять на Левобережье он оставил брата Андрея и наказного гетмана северской части Левобережья черниговского полковника Демьяна Игнатовича Многогрешного, поменяв других казачьих полковников на своих сторонников. Сначала предполагалось, что гетман быстро вернется, но его настигло «эхо» расправы с Брюховецким. Возмутились казаки в Запорожской Сечи, вольготно себя чувствовавшие во времена прежнего гетмана; сказалось и недовольство разбитых царскими войсками крымских татар.

В Москве стремились развить военные успехи. 19 июля были отосланы грамоты обоим воеводам с указом идти на Нежин. От Куракина и Ромодановского продолжали приходить победные вести; один из сеунщиков разыскал царя даже во время его традиционной поездки в Новодевичий монастырь 28 июля, чтобы доложить о наказании города Воронежец (там 15 конных сотен царского войска «высекли» саблями 700 казаков). Отчитывались о приведении в покорность «черкасских» городов Харькова и Калентаева. 30 июля, после целого месяца пребывания в Севске, войско Куракина двинулось на выручку московским войскам, осажденным в Нежине. Однако успело дойти только до Глухова и после недолгой осады снова отошло к Путивлю (Второй выборный полк Матвея Кровкова, принимавший участие в боях под Глуховом, оказался в Путивле 15 августа)^{656}.