Царь Алексей Тишайший

Связано это перестроение войск с желанием создать одну, объединенную армию для наступления на Нежин. Прямой поход Белгородского полка князя Ромодановского из Ахтырки в Нежин был опасен, поэтому воеводе тоже указали идти в Путивль, куда он вышел 2 августа. Когда обе части войска объединились в Путивле, произошла смена заболевшего и давно просившегося в отставку старого главнокомандующего боярина князя Григория Семеновича Куракина («…А я, холоп твой, за своею дряхлостью и болезнью в походы ходить не смогу, насилу и в съезжую избу волочусь», — писал он царю Алексею Михайловичу). 6 августа, в день Преображения, наказ и списки служилых людей из Разрядного приказа были посланы в Путивль еще к боярину воеводе князю Куракину (и велено было его «о здоровье спросить»), однако все руководство армией и те же списки были переданы боярину князю Григорию Григорьевичу Ромодановскому. Он и должен был выполнить присланный указ идти «на выручку государевым людям» к Нежину и Чернигову. Боярина же князя Куракина оставили в Путивле, чтобы не давать повода для любителей спорить о местах. В начале октября он присылал вести к войску князя Ромодановского под Черниговом о «мирной» дороге к Путивлю.

Князь Ромодановский быстро выполнил поставленные задачи. Около 28 августа он выступил в поход из Путивля «на малороссийские городы» (вознаграждение за службу получили только те, кто успел приехать в полки до 27–28 августа 1668 года). 8 сентября, в день Рождества Богородицы, его армия заняла сдавшийся без боя Нежин, а 25 сентября был освобожден от блокады русский гарнизон в Чернигове. Уже на следующий день Чигиринский полковник и «гетман Войска Запорожского северский» Демьян Многогрешный вместе со стародубским полковником Петром Рославченко обратился к посредничеству черниговского архиепископа Лазаря Барановича: они просили написать царю Алексею Михайловичу и боярам о своей готовности «с полками сее стороны Днепра поклонитися». Условия, выдвигавшиеся казаками, касались возвращения к «прежним вольностям покойнаго, славныя памяти Богдана Хмелницкого», к его «постановленным статьям» в Переяславле и подтвержденным «привильями». Наказной гетман Многогрешный и стародубский полковник Рославченко требовали также вывода царских ратных людей из Переяславля, Нежина и Чернигова, перекладывая всю ответственность за произошедшее на покойного гетмана Брюховецкого. Именно по его «подущению», как они писали, и случилось «насилие воевод и водностей Войска Запорожского унятие».

Как видим, когда верные гетману Дорошенко наказные гетманы, полковники и другая казачья старшина остались один на один с пришедшими на Украину царскими войсками, они сразу переориентировались на возвращение в подданство к московскому царю. Поддержка, оказанная им Петром Дорошенко, была недостаточной; кроме того, и сам Дорошенко оказался под ударом. Его присяга турецкому султану, заставившему гетмана надеть присланный ему султанский «халат», не устраивала крымскую знать. В Крыму конкурировали с османами за идеальные для построенной на работорговле экономики украинские места. Возможная присылка янычар в Чигирин в поддержку гетмана Дорошенко могла означать передачу им контроля над территориями по обе стороны Днепра.

Следствием одного из самых причудливых военно-политических союзов на Украине стало избрание в казачьи гетманы от имени крымского хана молодого 23-летнего войскового писаря Запорожской Сечи Петра Суховеенко. Он немедленно начал борьбу с Петром Дорошенко за гетманскую булаву. Известна описанная еще С. М. Соловьевым история с присылкой от гетмана Петра Суховеенко именем «ханова величества» к гетману Петру Дорошенко грамоты с новой символикой гетманской власти, где вместо традиционного для Запорожского Войска изображения казака с мушкетом использовалась печать крымского хана — лук и стрелы. Дорошенко в бешенстве обещал «своею саблею обернуть Крым вверх ногами, как дед мой Дорошенко четырьмя тысячами Крым ни во что обернул».

Желающих «поломать ханские стрелы мушкетами своими» оставалось немало и в Запорожской Сечи. Они звали Дорошенко на общую раду, обещая ему поддержку, но исход таких прямых выборов был мало предсказуем. Наказной гетман Многогрешный — представитель гетмана Дорошенко на Левобережье — тоже должен был выбирать, кому служить. При поддержке крымской орды он встал на Липовой долине недалеко от Путивля. Расклад сил на Левобережье поменялся; теперь северная его часть контролировалась армией князя Ромодановского, а южная подчинялась гетману Суховеенко, стремившемуся вытеснить ставленников Дорошенко, в первую очередь наказного северского гетмана Демьяна Многогрешного. Никакой единой и свободной Украины опять не получилось.