Царь Давид

Согласно комментарию «Мецудат Давид» («Крепость Давида»), в этот драматический момент войны Иоав стремительным марш-броском перерезал путь армии идумейских мятежников, сразился с ней возле Гай-Мелахи и нанес ей сокрушительное поражение. Потери идумеев, бывших относительно небольшим народом, составили в той битве с израильтянами 12 000 убитыми, о чем Давид и говорит в самом начале псалма:

«Для руководителя хора. В сопровождении на «шушан». Песнопение Давида, сложенное для наставления, когда он воевал с Арам-Наараим и с Арам-Цовой, и возвратился Йоав и поразил в возвратился Йоав, и поразил в Гай Мелахе двенадцать тысяч эдомейцев» (Пс., 60 (59):1-2).

* * *

Овладев Дамаском, Давид бросил армию на арамейские города Бэтах и Бэйротай, ну а остальные арамейские князья стали сдаваться уже без боя и признавать себя данниками и вассалами Давида. Первым это сделал князь города Хамата Тои, который очевидно, не только не вошел в созданный Адаазаром союз, но и раньше воевал с этим грозным царем:

«И услышал Тои, царь Хамата, что поразил Давид все войско Ададэзера, и послал Тои Йорама, сына своего к царю Давиду приветствовать его и поздравить его с тем, что воевал тот с Ададэзером и поразил его; ибо Тои был в войне с Ададэзером. А в руках у него (Йорама) были сосуды серберянные, сосуды золотые, и сосуды медные. И посвятил их Давид Господу вместе с серебром и золотом, которое он посвятил из добытого у всех покоренных народов» (См. 2, 8:9-11).

Таким образом, за одну военную кампанию Давид существенно раздвинул границы своего царства, подчинил себе значительную часть Арамеи (или Сирии, если следовать синодальному переводу, да и современным географическим понятиям) и вернулся из похода с огромной добычей. Народ ликовал, захлебываясь от любви к царю и рассказывая о его великих подвигах.

Тем временем приближалась осень, дожди размывали дороги, делая их непроходимыми, и Иоав отвел свою армию из Аммона, война с которым оказалась куда более долгой и тяжелой, чем он и Давид предполагали в начале.

Однако теперь, когда арамеи были покорены, помочь аммонитянам было уже некому.

Глава 2. Вирсавия

История любви Давида и Вирсавии уже давно, наряду историями Лейли и Меджнуна, Фархада и Ширин, Тристана и Изольды, Ромео и Джульетты, стала неотъемемой частью не еврейского национального, а общечеловеческого этоса. При этом она, пожалуй, выглядит куда более достоверной и психологически точной, чем другие названные выше истории о любви, оказывающейся сильнее всех преград и предрассудков.

История Давида и Вирсавии – это вечная история о короле, его фаворитке и нечастном муже-рогоносце. Это не менее вечный и горький рассказ о солдатской жене, не сумевшей сохранить супружескую верность, и о порушенной из-за женщины мужской дружбе. Это – история о всепоглощающей любви и предательстве, о долге и подлости.

Но, прежде всего, эта история о великом грехе и великой силе раскаяния подлинно великого человека. И именно потому, что она представляет собой «коктейль» из стольких противоречивых, а подчас и кажущихся несовместимыми друг с другом компонентов, она вновь и вновь влечет к себе теологов, психологов, художников, поэтов и режиссеров.

История эта самым тесным образом связана с войной с аммонитянами, возобновившейся на следующий год, в начале весны – сразу после того, как перестали лить дожди и высохли дороги. Вместе с другими своими товарищами отправился на эту войну и муж Вирсавии – Урия Хеттиянин, некогда телохранитель Голиафа, затем один из бойцов первого отряда Давида, тех самых «30 витязей», а потом и член его военного совета, командир одного из гвардейских подразделений.

Надо заметить, что в оригинальном тексте Библии имя Вирсавии звучит, как «Бат-Шева», что можно перевести и как «Дочь-Седьмицы» (возможно, потому, что она была седьмым ребенком в семье или родилась в субботу, считающийся у евреев седьмым, святым днем недели), и как «Дочь Клятвы».

В ряде исследований высказывается предположение, что Вирсавия была не еврейкой, а, как и ее муж, хетткой, что, с их точки зрения многое объясняет в этой истории. Однако достаточно просто внимательно вчитаться в библейский текст, чтобы понять всю нелепость этой гипотезы: в нем прямо сказано, что Вирсавия (Бат-Шева) была дочерью Елиама (Элиама), который, в свою очередь, был сыном советника Давида Ахитофела, и так же, как и Урия, входил в число почетной «тридцатки», то есть Вирсавия стала женой старого боевого друга своего отца.

Той весной Давид «почивал на лаврах» – проведя еще одну частичную мобилизацию и отправив Иоава с армией в Аммон, он сам остался в Иерусалиме. Известия, присылаемые Иоавом с фронта, были полны оптимизма. Он сообщал, что начал кампанию с завоевания всех аммонитских городов и деревень и, справившись с этой задачей, теперь осадил Равву – столицу и последний оплот царя Аннона. Однако взять этот большой и хорошо укрепленный город штурмом будет совсем непросто, такой шаг чреват с огромными потерями и потому он, Иоав, решил продолжать осаду в надежде вынудить Аннона сдаться.