Царь грозной Руси

Ну а с Сильвестром приключилась вообще странная история. Он был сослан в Соловецкий монастырь и… современный исследователь Б.Н. Флоря нашел однозначные доказательства, что ни в какую ссылку он не поехал! Продолжал с удобствами жить в Кирилло-Белозерском монастыре. Сюда в 1561–1566 гг. ему присылал книги сын Анфим (его царь тоже не репрессировал, ограничился переводом из Москвы в Смоленск). Сильвестр отправил из Кириллова монастыря в Соловецкий большой вклад, 219 руб. и 66 книг. Вроде бы, собирался туда перебраться. Но настолько «не спешил», что вообще не собрался. В конце 1560-х душеприказчики дали посмертный вклад по нему не в Соловецкий, а в Кириллов монастырь [138]. Поразительно, правда? Царь и боярский суд выносят приговор, а осужденный игнорирует! Объяснение может быть лишь одно: в структурах власти у Сильвестра остались очень влиятельные друзья, которые и позаботились спустить исполнение приговора в «долгий ящик».

33. БАТАЛИИ НА ПОПРИЩЕ ДИПЛОМАТИИ

Горе горем, но можно ли было представить, что оно остановит или хотя бы прервет другие дела? Ситуация вокруг России накалялась, и требовалось участие царя. Собери все силы, зажми свои переживания в кулак и терпи. Выслушивай доклады, обдумывай, находи верные решения. А уж как ты себя чувствуешь, что творится у тебя на душе, знаешь только ты и Господь… Со времени смерти Анастасии минуло лишь две недели, а русское правительство стало снаряжать посольство к Сигизмунду II. Нет, о его вероломстве, о сношениях с Крымом не упоминалось. Наоборот, будто ничего не произошло и в Москве ничего не известно, литовцев снова соблазняли союзом и «вечным миром». А скрепить его предлагалось браком царя с одной из сестер Сигизмунда…

Принимать это за чистую монету, как делают некоторые исследователи, не обязательно. И ехидничать — не успела супруга умереть, как муж другую ищет, тоже не обязательно. В дипломатии допускаются еще и не такие вещи. А руководил русской дипломатией уже не Адашев. Руководил ею сам Иван Васильевич. Он не мог не понимать, что перспектива такого брака на самом-то деле нереальна. Ведь для того чтобы стать русской царицей, сестре короля пришлось бы перейти в Православие. Мало того, Сигизмунд был бездетным — и государь становился ближайшим наследником престола Литвы. Разве допустили бы это католическое духовенство, польские магнаты? Ради «вечного мира» и брака королю пришлось бы отказаться и от Ливонии. Неужели он согласился бы?

Зато царь хорошо знал другое: в Польше и Литве далеко не все паны желали войны. «Заманчивое» предложение должно было усилить раскол, породить слухи и обсуждения, поддержать «партию мира». Его обязаны были рассмотреть на сенатах и сеймах… Послам, которых направили в Литву, знать обо всех тонкостях было незачем. Но инструкции они получили соответствующие. Вовсе не «сватать» сестру короля, а всего лишь договориться о сватовстве. «Посмотреть» потенциальных невест, Анну и Екатерину, выбрать, какая из них покрасивее (выбрали Екатерину). Получить их портреты, разузнать о приданом… Семейная жизнь царя была отнюдь не «личной». Она принадлежала всему государству. И сам брак, и рождение детей, все это было долгом монарха и его жены, не менее важным, чем военные или финансовые дела. Анастасия и погибла в борьбе с врагами династии. Погибла как воин, на службе Отечеству. А теперь Отечеству должна была послужить даже ее смерть!

Точно так же, как Сигизмунд водил русских за нос, соглашаясь на «союз», так Иван Васильевич взялся водить его. Ведь король не мог открыто отвергнуть столь лестное предложение! На этом тут же сыграла бы его собственная оппозиция. Сигизмунду и его советникам пришлось ввязаться в переговоры, лавировать, искать благовидные отговорки. Указывали, что согласие на брак должен дать император, родственник Екатерины, что ей надо сохранить католическое исповедание. Причем король пребывал в уверенности, что обманывает царя, что в России не знают о его альянсе с ханом! Он продолжал тайные пересылки со шведами, датчанами, а в Москву направлял посольства будто бы договариваться о мире и сватовстве. Хотя «согласие» он сопровождал заведомо неприемлемыми условиями — отдать Смоленск, Северщину, да еще и Новгород с Псковом…

Но в ходе этих игр достигалась главная цель Ивана Васильевича — выигрывалось время! Именно этого царь и добивался! После разгрома под Эрмесом и взятия Феллина орден «посыпался», как карточный домик. Русским сдались Тарваст, Руя, Верпель, ряд других городов. В Москве знали и особенности военной системы Литвы. Даже когда война будет объявлена, шляхта не сразу раскачается, будет собираться долго. Поэтому Иван Васильевич приказал воеводам развернуть форсированное наступление. Захватить Ливонию или основную ее часть, вырвать из-под носа у Сигизмунда — и пусть попробует отбить те же крепости. В данный момент это было вполне реально. Ливонцы были совершенно деморализованы, о самозащите уже не думали, магистру не верили…