Царь грозной Руси

В бывших владениях Владимира Андреевича был произведен «перебор», кого-то из служилых людей оставили, кого-то отправили в другие края — дали села и деревни под Каширой, Владимиром. В 1567 г. царь, в дополнение к прежним владениям, взял в опричнину Кострому. Соответственно, и костромских дворян «перебрали». В 1568 г. то же самое было проделано с Белозерским уездом. А в январе 1569 г. в опричнину были взяты Ярославль, Ростов и Пошехонье. Но предстявлять дело так, будто царь выселял из своего «удела» всех не-опричников, совершенно неверно. В опричнину попало много городов, сел, их население продолжало жить и трудиться, не приобретая статус опричников. Не являлись ими и стрельцы, хотя все три московских стрелецких слободы вошли в опричнину. И помещиков переселяли не всех. После добавления новых уездов опричнина заняла половину России. В стране насчитывалось 50–60 тыс. детей боярских, но поменяла места жительства не половина, а 12 тыс. Те, кто так или иначе был связан с оппозицией, с местными князьями. Ну а в итоге задача, которую ставил перед собой царь, ликвидация крупных вотчин и сформировавшихся вокруг них дворянских группировок, была за 4 года в основном решена.

Чрезвычайное положение не отменяло российских законов. Сохранялся суд Боярской Думы — но царь определял, кого предавать ему, а кому вынести приговор самостоятельно. Сохранялись и права заступничества, взятия на поруки. Но государь оставлял за собой решение, удовлетворить просьбу или нет. Так, по ходатайству митрополита он простил опального боярина Яковлева. А конюший Федоров-Челяднин организовал поручительство за Михаила Воротынского. Кстати, во многих работах его принято изображать невинно пострадавшим, жертвой царского произвола. Что ж, Воротынский, в отличие от Курбского, был и впрямь талантливым и заслуженным полководцем, откуда и делается вывод о безукоризненной честности, верности долгу. Но стоит еще раз учесть: психологических портретов деятелей XVI в. в нашем распоряжении нет. А в Средневековье верность и воинские таланты соседствовали далеко не всегда. Чаще наоборот, лучшие военачальники заносились в амбициях и лезли в интриги — взять хотя бы целую плеяду принцев Конде, Бурбонов, Гизов, Оранских, Михаила Глинского, Дмитрия Вишневецкого и др. Но прошу понять меня правильно, я вовсе не хочу очернить Михаила Воротынского, преуменьшить его заслуги перед Россией. Всего лишь предостерегаю от предвзятых оценок.

Если же рассмотреть не домыслы, а факты, то братья Воротынские со своим отцом еще при Елене Глинской участвовали в измене Ивана Бельского. В 1562 г. Михаила и Александра Воротынских арестовали после измены Дмитрия Бельского, их обширные владения были конфискованы. Точной вины мы не знаем, но главным фигурантом был Михаил. В описи царского архива сохранилось упоминание, что следствие велось среди «князя Михаила Ивановича Воротынского людей». Александра сослали поближе, и бояре сперва ходатайствовали только за него. Третий их брат, Владимир, остался верным царю, никакой опале не подвергся и вскоре ушел в монастырь. Может, по состоянию здоровья, а может, счел, что братья опозорили их род. Михаил 4 года жил в ссылке на Белоозере, содержали его вполне сносно, он получал от казны питание вплоть до лакомств и заморских вин, одежду и 100 руб. в год на прочие расходы. И… он стал еще одним «живым мертвецом».

Курбский расписал, как в 1565 г. царь вызвал его к себе, но лишь для того, чтобы пытать. Лично подгребал посохом горячие угли к его телу, потом отправил обратно, и Воротынский умер в пути. И некоторые историки добросовестно переписали это! Другие все же призадумались над явной нестыковкой, но… просто-напросто «передвинули» ту же душераздирающую сцену с пытками и углями на 1573 г. Действительность была несколько иной. Федоров-Челяднин собрал 111 поручителей, и Иван Васильевич вызвал Воротынского — не в 1565, а в 1566 г., и не пытал, а простил. С князя взяли дополнительную клятву не сноситься с врагами России, не переходить в Литву, к папе, императору, султану и Владимиру Старицкому (да, в тексте он упомянут наряду с чужеземными властителями). После присяги Иван Грозный пригласил Воротынского обедать за своим столом. Побеседовав с ним, решил, что этому человеку можно доверять. Назначил его казанским наместником, вернул значительную часть прежних владений: города Одоев, Чернь и Новосиль. Востановил в правах «державца» — удельного властителя. И даже выделил казенные средства на ремонт Новосиля, который без хозяина пришел в запущенное состояние. Это был «разгар» опричного террора…

38. ПАУТИНЫ ИНТРИГ