Царь и схимник

Государь осторожно взял фляжку, понюхал горлышко, но пить не стал. Видимо, запах у самогона все-таки претил вкусам императора. Он вернул фляжку камергеру и велел грести к берегу:

– Давай, Федор Кузьмич, давай греби. В монастыре нас игумен Агафангел и обогреет, и напоит, и накормит. Ты не представляешь, какую мы ему радость везем!

– Что вы там видели, Ваше Величество?

– Видел! Много чего видел! Представляешь, под водой действительно вход. Вход в подводный грот. И там светло! Свет проникает в грот через скальные трещины в двух местах. Грот небольшой. Но там на базальтовом полу свалены полуистлевшие ковры, золотые кубки, потиры и другая церковная утварь. Стоят сундуки, но в них я заглядывать не стал. Видимо, наследие из Византии, а не от греков.

– Почему из Византии? – поинтересовался казак.

– Потому что там много прекрасных икон в золотых окладах, – пояснил Государь. – У греков таких не было. Тем более у аланов. К тому же меня поразила одна икона, явно не православного толка. Там изображен святой с песьей головой! Такого не может быть!

– Почему не может быть, Государь? – усмехнулся Федор Кузьмич. – Это икона святого Христофора. Я давно о ней слышал. В нашей станице, которая считается столицей Донского казачества, об этом любят зимними длинными вечерами посудачить бабушки.

– Я тоже слышал, – признался император. – Моя бабушка, Екатерина Великая, еще в детстве рассказывала мне об этом, но я не верил. Списывал все в раздел сказок. Оказывается, бабушкины сказки во всех слоях общества – не такой уж большой вымысел.

– Истинно так, – царский камергер тряхнул головой.

Обратный путь занял довольно небольшое время, но уже на лестнице при подъеме в монастырь Александра прохватил жуткий озноб. А когда оба кладоискателя ввалились в отведенное на их нужды жилье, царские зубы выбивали такую чечетку, что позавидовать мог бы любой профессиональный музыкант.

Глава 8

Вилена недоверчиво покосилась на своего спутника. То, что ей рассказал Давид о закупоренной комнате в подвале Дома Чертковых, было на первый взгляд находкой, вызывающей любопытство. Только почему Давид сразу ничего не сказал об увиденных сундуках? Ведь нынешняя хозяйка Дома добровольно показала им подвал, даже высказала свои соображения по поводу подземной Москвы. Неужели Ляля не помогла бы им обследовать запечатанную комнату?

– Лариса Степановна в этом особняке выполняет какую-то свою обязанность, – будто отвечая на незаданный вопрос, поразмыслил вслух Давид. – Конечно, мы должны быть благодарны ей за неожиданный экскурс. Знаешь, ведь вовсе не Николай Сергеевич Чертков назначил ее в администраторы.

– Действительно, – подхватила Бусинка. – Графа самого не пускали в собственный дом! Дескать, ваши предки давно подарили все государству!

– Вот-вот, – согласился Давид. – Только хозяева у этого дома появляются, не имеющие ничего общего с Россией. Кто мешает реставрировать здание сейчас? Граф готов был выделить средства! Мне кажется, продолжается экспроприация, а попросту воровство, подкрепленное вымышленными законами.

– Даже если это так, ты все равно ничего никому не докажешь, – пожала плечами Вилена. – Только заработаешь еще с десяток врагов на свою голову. Оно тебе надо?

– А кому надо?! – взъерепенился Давид. – Кому надо молчать, когда Родину твою продают с молотка и объявляют, что все происходит на законных основаниях? Я молчать не собираюсь! Я русский!

– Хорошо, хорошо, – Вилена даже остановилась, повернула Давида лицом к себе и погладила по голове. – Хорошо. Успокойся. Если хочешь, мы сейчас выйдем на клумбу, где когда-то стоял памятник Дзержинскому, и начнем орать о кремлевских лиходеях, о депутатах, продавшихся американским архантропам. Можно еще вспомнить про одностороннее разоружение, навязанное нам той же Америкой. Как думаешь, долго мы орать так будем?

– Да не собираюсь я ничего орать, – досадливо отмахнулся Давид. – Надо дело делать, ибо сказано Иисусом Христом: «Судите Меня по делам Моим».

– Согласна, – кивнула Вилена. – Только объясни сначала, в чем ты видишь суть дела? И что реально мы с тобой сейчас сможем сделать?

– Реально? – переспросил ее парень. – Вот с этим я и хотел обратиться именно к тебе.

– Ко мне?

– Да-да, к тебе. – Давид подарил девушке настороженный колючий взгляд, будто Вилена была бойцом лагеря противника, но по случаю безвыходного положения обратиться было больше не к кому. – Ты проговорилась, что знакома с московскими диггерами. Или я что-то путаю?

– Нет-нет, все так, – подтвердила Бусинка. – Ты хочешь, чтобы ребята показали нам вход под землю в центральном районе? А точнее, в районе Лубянки?

– Ты поразительно догадлива, – усмехнулся Давид.

– Хорошо, – в глазах девушки опять запрыгали лукавые огоньки. – Я договорюсь сегодня же. Для этого нам надо опять вернуться ко мне домой, взять записную книжку с номерами телефонов и посидеть с полчасика на дозвонах. Идет?

– Если нет ничего лучшего, то я согласен.