Царь и царица

Разобраться, однако, в степени государственных способностей людей, он не был в состоянии и в виду этого все его рекомендации и были неудачны. Да и выбор у него был ограничен­ный, ибо какой, мало-мальски порядочный человек мог обратиться к Распутину за протекцией, да и вообще знаться с ним? Правда, что Рас­путин иногда поддерживал и таких людей, которых, может быть, по слухам, он считал пригодными для руководства, той им иной {120} отраслью государственного управления, хотя они к нему вовсе не обращались, но он сам, по-видимому, искал с ними знакомства.

Так, ко мне лично два раза приезжал от Распутина один из близких ему людей, с которым я был знаком, а именно Г. П. Сазонов, с просьбой познакомиться с Распутиным и при­нять его. При этом Сазонов говорил: «мы ищем способных людей, которые могли бы управлять страной».

Само собой разумеется, что Сазонов при этом решительно отрицал порочные наклонности Рас­путина, и в доказательство прибавил, что Распутин у него неоднократно ночевал рядом со спальней его дочерей.

— Ну, посудите сами, — говорил Сазонов, — допустил ли бы я это, если бы не знал лжи­вости всего распускаемого про Распутина?

Со своей стороны я заявил, что для меня личные качества Распутина имеют значение второ­степенное. Будь он чист как голубь, вред, им наносимый, от этого ничуть не уменьшает­ся. Посторонние влияния на ход государственного правления, в особенности если они исходят не только от людей безответственных, но еще к тому же совершенно некомпетентных, — неизмен­но приводят к крушению существующего строя.

Мне известно, что с подобными же предложениями Распутин, через третьих лиц, обра­щался ко многим, причем, насколько я знаю, ответ на эти предложения получался неизменно от­рицательный.

Не сомневаюсь, однако, что были и такие, ко­торые вошли этим путем в сношение с Распу­тиным, но они молчали, ибо никто не разглашал своего знакомства с этим грязным типом, бо­ясь клейма общественного мнения.

{121}      Да, вред, нанесенный Распутиным, огромный, но старался он работать на пользу России и династии, а не в ущерб им. Внимательное чтение писем Императрицы, заключающих множество преподанных Распутиным советов, приводит к убеждению, что среди этих советов, в боль­шинстве случаев азбучных и наивных, не бы­ло ни одного, в котором можно усмотреть что либо мало-мальски вредное для России.

Действительно, что советовал Распутин'? «Не ссориться с Государственной Думой», «заботиться о народном продовольствии», «увели­чить боевое снабжение армии», «беречь людской состав армии до достаточного снабжения войска оружием».

Относясь очень отрицательно к самому факту войны с Германией, утверждая даже, что, если бы он был при Царе в дни, предшествовавшие войне, он убедил бы его войны отнюдь не допу­скать, Распутин наряду с этим говорил, что, коль скоро войну начали, необходимо довести ее до победы.

В вопросах чисто военных он тоже проявлял обыкновенный здравый разум. Словом, при всем желании найти в его советах что либо, подсказанное врагами России, — этого не удается.

Обозначает ли это, однако, что вокруг Рас­путина не было лиц, стремившихся его исполь­зовать во вред России?

Германия, организовавшая такую широкую сеть шпионажа во всех враждебных ей странах, разумеется, не могла не попытаться исполь­зовать и Распутина в своих целях. Но, если германские агенты и пробовали воздействовать на верховную власть через Распутина, то, конечно, скоро убедились в полной невозможности этого достигнуть. Но могла быть у них и другая не {122} маловажная цель, а именно: иметь точное осведомление о том, что происходит в царском окружении, какое там господствует настроение, продолжает ли Государь столь же твердо держаться со­юза с западными державами, не замечается ли в нем колебания по вопросу о дальнейшем ве­дении войны против Германии, не проявляет ли он признаков утомления от затянувшейся вой­ны, — все это для Германии представляло перво­степенный интерес. Конечно, самое подробное осведомление по этим вопросам мог дать, сам то­го не подозревая, Распутин.

А что именно с этой целью, в надежде, быть может, почерпнуть и другие более конкретные сведения, хотя бы, например, о наших чисто военных планах и предположениях, германский генеральный штаб направлял некоторых из своих тайных агентов к Распутину, — это весьма возможно. Разбираясь в окружении Рас­путина, легко усмотреть среди близко стоявших к нему лиц и таких, которые по своему нрав­ственному уровню были способны из за личной выгоды решительно на всякое предательство. Та­ковы были, несомненно, и кн. Андронников, и Манасевич-Мануйлов, и все же, думается, что они не были германскими агентами.

Правда, известно, что из числа людей, часто видавшихся с Распутиным, некоторые усиленно угощали его в дорогих ресторанах и доводили его до состояния полного опьянения, когда язык его развязывался окончательно и он охотно выкладывал все, что ему было известно о происходящем в Царском Селе.