Царь Иван Грозный. Избранные сочинения

Эти два «сильнейшие места» были поддержаны тем, что Толстой ориентировал свой роман на народную точку зрения, на народную правду. Толстой, может быть, даже перегружает роман пословицами и поговорками: «один в поле не воевода», «на безрыбье и рак рыба», «один-то ум хорош, а два лучше», «своя рубаха ближе к телу», «утро вечера мудренее», «нашла коса на камень», «вольному воля, спасенному рай», «на нет и суда нет», «береженого коня и зверь не вредит», «то был восторг утопающего, который хватается за куст терновый», «на то щука в море, чтобы карась не дремал», «рыба ищет где поглубже, а наш брат – где место покрепче», «иди куда поведут, а не спрашивай: кудь?», «взялся за гуж, не говори: не дюж; попятишься назад, раком назову», «двух смертей не бывать, одной не миновать», «в поле и смерть красна», «бьюсь как щука об лед», «у сокола свой лёт, у лебедя свой», «чем богаты, тем и рады», «чем бог послал», «не было б им ни дна, ни покрышки», «ты попадешь как смола на уголья», «кречет соколам не помеха», «чему быть, того не миновать», «и в праздник пей, да не допивай; пой, да оглядывайся», «словно снег на голову», «ни дна, ни покрышки», «с неба свалился», «провалиться бы тебе сквозь землю», «ворон ворону глаз не выклюет», «да ведь ухватом из поломя горшки вымаются, а бывают инольды, и зернышко из-под жернова цело выскочит», «при счастье и петушок яичко снесет, а при несчастье и жук забодает», «далеко в лесу стукнет, близко отзовется», «мотай себе на ухо», «много слышится, мало сказывается», «голод не тетка», «жалует царь, да не жалует псарь», «один-то ум хорош, а два лучше», «дураками свет стоит», «кто старое помянет, тому глаз вон». При этом очень часто автор или персонажи прямо указывают на то, что они цитируют народную мудрость: «по старинной русской пословице: не красна изба углами, а красна пирогами», «Пословица говорит: пешего до ворот, конного до коня провожают», «Но они утешались пословицей, что заклад с барышом угол об угол живут», «недаром пословица говорит: долг платежом красен», «по сытому брюху, батюшка, сам знаешь, хоть обухом бей», «ведь и капля, говорят, когда все на одно место капает, так камень насквозь долбит».

Толстой вообще постоянно ссылается на точку зрения, выраженную в произведениях устного народного творчества. Он сознательно ориентируется на историзм фольклора. Вспоминая историческую песню «Гнев Грозного на сына», Толстой замечает, что она, «может быть и несходная с действительными событиями, согласна, однако, с духом того времени». А потом добавляет: «Так гласит песня; так было на деле. Летописи показывают нам Малюту в чести у Ивана Васильевича долго после 1565 года». И еще: «Что делал царь во всё это время? Послушаем, что говорит песня и как она выражает народные понятия того века». Именно в историзме фольклора Толстой ищет обоснование позиции наивного противника деспотизма. Со строго исторической точки зрения это, конечно, ошибка: такого наивного противника деспотизма не было ни в эпоху Грозного, ни в его собственное время. Но с поэтической точки зрения такое решение вопроса оказалось очень продуктивным, актуализировав роман через сто лет и переведя его из статуса архаики, куда его относил М.Е. Салтыков, в статус животрепещущей современности, каким он представился А.Н. Немзеру[10]

.

Как известно, главный герой романа Толстого носит фамилию полководца времен Иоанна Грозного князя Петра Семеновича Серебряного-Оболенского, а имя и отчество воеводы князя Никиты Романовича Одоевского, которого Иоанн IV казнил в 1577 г. вместе с боярином Михаилом Яковлевичем Морозовым. Никитой Романовичем звали также и брата первой жены Иоанна Анастасии – Захарьина-Юрьева. Этот Никита Романович как положительный персонаж изображен в народных исторических песнях «Кострюк» и «Гнев Грозного на сына». Толстой изобразил его под своей фамилией в «Смерти Иоанна Грозного».