Царь! Просто Царь!

Еще пара недель ожидания, и, наконец, караульный на городской стене заметил дым в верхнем течении Днепра. Этот дым означал, что примерно через час к городу подойдут недруги. Ударило било, и в городе немедленно возникла суета. К северным воротам потянулись ратники, из ворот детинца в том же направлении выехала во главе с князем кавалькада всадников, у палаточного городка вязьмичей под окрики сотенных на глазах росли квадраты одоспешенного войска. У всех этих людей в движениях чувствовалась устремленность, в отличие от обывателей. Здесь же царила легкая паника. Хотя еще с осени по городу упорно ходили слухи о неминуемом приходе старого князя с подмогой, известие о его появлении, как обычно, оказалось неожиданным. Кто-то торопливо закрывал ворота и ставни на окнах, а кто-то, наоборот, бежал к стенам, в надежде не пропустить зрелище кровавого сражения, нимало не заботясь о том, что там он может мгновенно из зрителя превратиться в участника.

Когда идущее на лодьях с верховьев Припяти войско бывшего князя появилось на водной глади Днепра в виду Киева, на берегу в ожидании его уже стояло войско князя Олега Вещего. И увиденная Аскольдом Диром картина вызвала у него озабоченность. Он рассчитывал на гораздо меньшую численность киевской дружины и, главное, не ожидал увидеть ее в поле. Будь войско Олега тем, на что рассчитывал Дир, оно должно было стоять на стенах. Если, конечно, Олег не собирался затягивать свой жизненный путь и выйти в поле и быстро умереть. А стены… что стены? И ему, в недавнем прошлом киевскому князю, они не сильно помогли. И точно так же не должны были помочь Олегу.

Хотя, подойдя к городу поближе, Аскольд понял, что и эти его надежды были тщетны. Прямо на его глазах были выброшены за стены и повисли в петлях, высунув синие языки, люди, которые должны были открыть городские ворота. Не последние, между прочим, люди города Киева. Бывшие люди. Но отказываться от начатого он не собирался. Не мог. Отказ был бы равносилен смерти. И смерти позорной от рук своих же людей. Еще раз окинув взглядом стоявшее на берегу войско и прикинув, Аскольд понял, что силы приблизительно равны. Если не считать лучников и легкую пехоту Олега. А он рассчитывал минимум на трехкратное преимущество. Пока его войско высаживалось, и дружина Олега этому не препятствовала, Аскольд продолжал осматривать войско врага. И чем дольше он это делал, тем больше мрачнел.

В «стене» напротив, под знаменем Рюрика, он видел таких же варягов, что привел и он. Только у Олега воины были в отличном доспехе, в основном работы вяземских кузнецов и с их же оружием. Ну, не мог Олег за эти полгода столько нанять воинов и вооружить таким оружием! А далее было еще хуже. Перед «стеной» стояли легкие пехотинцы с сулицами, а позади войска лучники. Все в одинаковой форме. Не хватало только пурпурных плащей, чтобы однозначно заявить о присутствии здесь вяземского князя. И эта мысль ставила Аскольда в тупик. Какой интерес вяземскому князю влезать в свару между двумя хирдманами конунга Рюрика?

Пока Дир размышлял, его войско высадилось и построилось напротив Олеговой дружины. Между соперниками расстояние было немногим более полета стрелы, и воины уже вовсю перекрикивались через кусок поля, которое в ближайшее время будет обильно полито кровью одних и других. Причем ругани не было, иногда даже раздавался смех, который зачастую подхватывали обе стороны. Не к чему ругаться и злословить друг с другом, когда напротив стоят не только знакомые, а зачастую и родственники. Просто сейчас они были наняты на работу противниками, поэтому ничего личного – это просто работа. И обе стороны собирались ее сделать добросовестно. Главное, никто не попрекнет ни мертвых, ни живых в бесчестии. Они, варяги, подрядились на эту работу и они ее сделают во что бы то ни стало! А там, как боги решат, – кому сегодня жить, а кому умирать.

Перед киевским войском в латном доспехе без шлема, в одиночестве и молча, ни во что не вмешиваясь, стоял Олег. Аскольд интуитивно понял, что он ждет его. Подошел.

Олег тяжело посмотрел на него и произнес:

– Ты понимаешь, что сейчас прольется кровь нашего племени? Что воины, что умрут сегодня на этом поле, уже никогда не встанут в строй рядом с нами? Зачем тебе это? Я отпустил тебя с казной – живи!

– Ты отнял у меня город.

– А ты и не имел на него права. Тебе позволили попользоваться им, радуйся этому. Ты – не кровей конунгов. Ты простой хирдман конунга Рюрика. А я – его кровь. Со мной тут его жена и его сын. Я обещал конунгу, что его сын тоже будет конунгом. И я выполню это.

– Вот кто тут конунг – сегодня и решится.

Олег вздохнул.

– Значит, ты хочешь крови. Ну, тогда, – Олег кивнул на поле между дружинами, – вызываю тебя на хольмганг!

– Я знал, что ты так поступишь, – усмехнулся Аскольд. – Правда, рассчитывал, что это произойдет при других обстоятельствах. Но это ничего не меняет. Мне воины поклялись богами, что выполнят мою волю в любом случае.

Олег насторожился.

– Что ты имеешь в виду?