Царь Шабака или Когда творения предков изъедены червями (СИ)

- Сколько предсказаний я произнёс за свою жизнь! - обрадовался Соснин-Чусовской. - "По совершенном низложении силы народа многие очистятся, убелятся и переплавлены будут в искушении; нечестивые же будут поступать нечестиво, и не уразумеет сего никто из нечестивых, а мудрые уразумеют!" - прогремел он, дико вращая глазами.

- Да, да! - кивнул Витольд. - Что-то в этом роде... Народ смущён, ему не понятны пророчества странника, тогда появляется весталка. Она предрекает конец царствования Шабаки и смутные времена.

- Не очень-то оригинально, - недовольно заметила Аделаида Петровна.

- А в истории редко случается что-нибудь оригинальное. "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем", - возразил Витольд. - Да только людям от этого не легче... По местам, я буду за Шабаку, репетируем!..

Третий акт

В первых сценах третьего акта готовилась коронация Шабаки. Верховный жрец Харемахет и главный министр Тануатамон выступили сначала во дворце перед жрецами и высшими сановниками, затем на площади перед народом. Он напомнили о том, как Шабака спас страну от разрушения, хаоса и распада, как железной рукой он навёл порядок в государстве; прежняя вражда забыта, хозяйство процветает. "Шабака пришёл к власти, когда творения предков были изъедены червями, а теперь взгляните, как возрождаются священные традиции и народ избавлен от погибели", - говорили Харемахет и Тануатамон.

Битков и Буров в ролях Харемахета и Тануатамона старались изо всех сил, но Витольд был недоволен. "Вы должны как гипнотизёры завораживать народ, вы должны превратить его в сомнамбулу, покорного вашей воле. А во дворце можете расслабиться, вы просто соблюдаете ритуал. Все, кто собрались здесь, и без вас прекрасно понимают, что значит для них Шабака". Битков и Буров повторяли эту сцену снова и снова, но Витольду по-прежнему не нравилось.

Арнольд, сидящий в зале рядом с Наденькой, зевнул:

- Боже, как я не выспался! Вчера поздно вернулся с телевидения, а сегодня с утра на репетицию. Отдохнуть бы хоть недельку...

- А я рада, что всё так вышло, - Наденька прижалась к его плечу. - Я до последнего момента не верила, что Витольд меня назначит на главную роль. Эльвира Уклонская должна была играть, но потом он вдруг выбрал меня.

- Эльвира - дура и фальшивит, к тому же, - презрительно заметил Арнольд. - На вторых ролях она ещё туда-сюда, но на главной - загубила бы пьесу. Витольд знает, кого ставить; я не могу понять, почему он работает в этом жалком театрике? Ему бы ставить спектакли в лучших театрах мира - да, мира! Это его масштаб. Но ничего, рано или поздно он поднимется на свою высоту, - и я, глядишь, с ним. Дай только на ноги встать...

- А я рада, что всё так вышло, - повторила Наденька. - Подумать только, мы с тобой играем в одной пьесе! Весна, любовь, - и мы на одной сцене, в главных ролях! Я никогда не была так счастлива.

- Тьфу, тьфу, сглазишь! Постучи по спинке кресла, - плюнув через левое плечо, сказал Арнольд. - Знаешь, ведь боги завистливы.

- Ты говоришь как царь Шабака, - засмеялась Наденька. - Вошёл в роль.

- А что же, если вдуматься, он во многом прав, - Арнольд сладко потянулся. - Недаром его помнят вот уже три тысячи лет.

Наденька вздохнула:

- Я бы не хотела, чтобы ты был похож на него.

- Вот, видишь, и ты вошла в роль Пебатмы, - в свою очередь засмеялся Арнольд. - Такие уж мы люди, актёры, живём чужой жизнью.

- Чужой ли? - прошептала Наденька.

- Что? - не услышал Арнольд. - ...Смотри, Аделаида пришла, и Соснин с ней, - сказал он. - Эта парочка всюду вместе; интересно, они были любовниками?

- А мне грустно смотреть на них: неужели и мы когда-нибудь станем такими? - глаза Наденьки наполнились слезами.

- Ну, ну! Чего ты вдруг? - обнял её Арнольд. - Ты не на сцене, не надо плакать.

- Да, не на сцене, - вытирая глаза, согласилась она.

- ...Не понимаю, зачем мы пришли? В третьем акте у нас нет ролей, - говорила между тем Аделаида Петровна, опираясь на руку Соснина-Чусовского.

- Это ещё неизвестно, - загадочно ответил он.

- Почему? - спросила Аделаида Петровна, подозрительно посмотрев на него.

- Витольд что-то затеял. Он передал, чтобы мы пришли, - сознался Соснин-Чусовской.

- Господи, опять какие-то фантазии! Тоже мне, великий режиссёр, - усмехнулась Аделаида Петровна.

- А может, и великий, - потягиваясь, возразил Соснин-Чусовской. - Вот так работаешь, работаешь с человеком, а он потом делается великим, и ты удивляешься, как раньше не замечал его величия

- Это не тот случай, - отрезала Аделаида Петровна.

- Кто знает, кто знает... - уклончиво ответил Соснин-Чусовской.

***

- Ну, вот, теперь что-то похожее, - наконец сказал Витольд, в пятый раз посмотрев сцену с Буровым и Битковым. - Запомнили? Так и только так вы должны играть.

- Мы можем отдохнуть? Хоть небольшую передышку, - взмолились они.

- Отдохните, - разрешил Витольд, задумавшись о чём-то. - Так, ладно, репетируем дальше, - встряхнул он головой.

- Опять?! Мы?! - с ужасом воскликнули Буров и Битков, не успевшие ещё уйти.

- Да не вы! - отмахнулся от них Витольд. - Арнольд, покажись!